— Похоже, все идет отлично. Это от коробки так пахнет?
Ронан молча выбрался из машины и с силой хлопнул дверью.
Вслед за Блю появился Ноа. У него был радостный и восхищенный вид, как у лабрадора, спешащего к хозяину. Ноа почти сразу решил, что сделает для Блю все что угодно; будь на его месте кто-нибудь другой, такое отношение заставило бы Адама насторожиться.
Блю позволяла Ноа даже разглаживать ее встрепанные волосы; Адам с удовольствием занялся бы этим сам, но чувствовал, что если попытается это сделать, его поступок будет воспринят совсем по-другому.
— Отлично. Тогда вперед! — сказал Ганси. Он картинно перелистал свой ежедневник и посмотрел на часы, явно дожидаясь, пока кто-нибудь спросит, куда они направляются.
— И куда же сегодня? — спросил через открытое окно Адам, все еще сидевший в «BMW».
Ганси подхватил лежавший под ногами рюкзак.
— В лес.
Блю и Адам озадаченно уставились друг на друга.
— Время, между прочим, уходит, — величественно произнес Ганси, направляясь к «Камаро».
Блю отскочила, чтобы Адам мог выйти из машины.
— Ты знал об этом? — прошипела она.
— Понятия не имел.
— Нам нужно вернуться через три часа, — сказал Ронан. — Я только что покормил Лесопилку, но она скоро опять проголодается.
— Именно поэтому, — заметил Ганси, — я и не хотел, чтобы ты заводил младенца.
С ловкостью, порожденной привычкой, они набились в машину. Ехать предстояло на «Камаро», хотя логичнее было бы выбрать «BMW». Между Ронаном и Ганси произошло короткое столкновение из-за ключей (Ганси взял верх; он во всем брал верх). Адам, Блю и Ноа забрались на тесное заднее сиденье. Ноа вжался в стенку, изо всех сил стараясь не задевать Блю. Адам чувствовал себя проще. В первый день он первые 10 минут старался быть как можно вежливее, но очень скоро стало ясно, что Блю совершенно не волнует, касается его нога ее бедра или нет.
Адам же не имел против этого ровным счетом ничего.
Все было точно так же, как и раньше, но сердце Адама неизвестно почему отчаянно колотилось. По стоянке пронесло несколько свежих весенних листьев, сорванных с деревьев неожиданно холодным ветром. Сквозь крупные петли вязаного кардигана, который носила Блю, он увидел на ее руках пупырышки гусиной кожи.
Блю взяла обоих своих соседей за рукава и подтянула к себе, чтобы было теплее.
— Ноа, ты всегда холодный, — сказала она.
— Я знаю, — уныло отозвался он.
Адам никак не мог понять, что же случилось раньше — Блю начала относиться к ним троим как к друзьям или же они все подружились с нею. Адаму казалось, что для того, чтобы налаживать взаимоотношения таким обоюдным путем, требуется изрядная доля самоуверенности. К тому же у него было странное ощущение, пожалуй, магического свойства, как будто Блю вместе с ними участвовала в поисках Глендура с самого начала.