— Мистер Ганси, он уже давно пропускает уроки.
— Я могу заставить его успешно сдать экзамены.
Последовало долгое молчание. Ганси слышал, как в трубке тихо играла музыка — вероятно, по телевизору.
В конце концов Пинтер сказал:
— Он должен сдать все экзамены не ниже, чем на «В». И не иметь ни одного нарушения, иначе он будет исключен из Эглайонби окончательно и безоговорочно. Другого шанса у него не будет.
Ганси выпрямился и беззвучно выдохнул.
— Спасибо, сэр.
— И не забудьте о тех недостатках, которые ваш отец нашел в нашем библиотечном фонде по истории мореплавания. Я прослежу за этим.
И Ронан имеет глупость считать, что ему нечему учиться у Пинтера! Ганси мрачно улыбнулся приборной панели, подумав, что давно не был в таком дурном настроении, как сейчас.
— Мореплавание и корабли всегда составляли важную часть нашей жизни. Благодарю вас за то, что согласились поговорить со мною в неурочное время.
— Желаю вам хорошо провести выходные, мистер Ганси, — ответил Пинтер.
Ганси нажал кнопку окончания разговора и бросил телефон на «торпеду». Закрыв глаза, он беззвучно произнес грязное ругательство. Ганси уже протащил Ронана через семестровые экзамены. Наверняка он сможет сделать это еще раз. Обязан сделать.
«Пежо» качнулся — кто-то опустился на пассажирское сиденье. Ноа, — подумал Ганси, и у него перехватило дыхание.
Но тут раздался голос отца:
— И тебя тоже влечет к этой французской красотке? Рядом с нею твой драндулет, выкрашенный как для боя быков, кажется совсем несуразным, согласен?
Ганси открыл глаза. Отец провел рукой по «торпеде», а потом поднес пальцы к глазам — нет ли пыли. Прищурившись, посмотрел на Ганси, будто рассчитывал одним взглядом определить состояние умственного и физического здоровья сына.
— Прекрасная машина, — ответил Ганси. — Но не в моем духе.
— А я удивляюсь, что ты смог доехать сюда на своей развалюхе, — сказал отец. — Почему бы тебе не взять снова «Сабурбан»?
— Мне нравится «Камаро».
— Воняет, как в бочке с бензином.
Ганси представил себе, как его отец, заложив руки за спину, ходит вокруг «Камаро», стоящего перед гаражом, принюхивается и разглядывает сколы краски.
— Отличная машина, папа. Уникальная.
— Сомневаюсь, — сказал отец, впрочем, вполне дружелюбно. Ричард Ганси II очень редко позволял себе иной тон. Твой отец — просто очаровательный человек, — говорили Ганси посторонние. — Всегда улыбается. Никогда не поддается раздражению. Изумительный характер. Последним качеством он был обязан тому, что коллекционировал всякие старинные курьезы, заглядывал в трещины в стенах и имел тетрадь, в которой были перечислены все события, происшедшие 14 апреля, с самого начала веков. — Ты не знаешь случайно, зачем твоя сестра купила за три тысячи долларов эту кошмарную бронзовую тарелку? Может быть, она за что-то рассердилась на твою мать? Или это просто шутка такая?