Если пробудить силовую линию, если найти Глендура, он сможет получить все это. Ну, многое из этого.
Но он видел и изуродованное тело Ганси, а еще он видел искаженное болью лицо Ганси после их недавней ссоры. Адам просто не мог допустить, чтобы Ганси подвергся опасности.
Однако он не мог допустить и того, чтобы Велк опередил их и присвоил себе то, над чем они так старательно, напряженно и страстно работали. Подождать! Ганси вполне мог позволить себе подождать. Адам — не мог.
И тогда он решился. Бесшумно двигаясь по комнате, Адам собрал вещи в сумку. Было трудно решить, что именно может ему понадобиться. Под кроватью лежал пистолет. Адам, не поднимая, выдвинул его и несколько долгих секунд смотрел на зловещий черный контур, отчетливо вырисовывавшийся на фоне половицы. Вечером, когда он разбирал вещи, Ганси увидел пистолет.
— Что это такое? — испуганно спросил он.
— Сам ведь знаешь, — ответил Адам. Пистолет принадлежал отцу Адама, и хотя Адам и сомневался, что отец станет стрелять в мать, он все же решил не полагаться на случай.
Можно было чуть ли не физически ощутить отвращение Ганси к оружию. «Возможно, — подумал Адам, — дело в том, что Велк тыкал пистолетом ему в лицо».
— Я не хочу, чтобы здесь были такие вещи.
— Продать его я не могу, — ответил тогда Адам. — Я уже думал об этом. Законно сделать никак не получится. Он зарегистрирован на его имя.
— Но ведь что-то можно придумать. Закопай его.
— И чтобы какой-нибудь ребенок его нашел?
— Я не хочу, чтобы это оставалось здесь.
— Я придумаю, как избавиться от него, — пообещал Адам. — Но оставить его там я просто не мог. Особенно теперь.
Адаму вовсе не хотелось брать сейчас оружие с собой.
Но он не знал, что ему потребуется для жертвоприношения.
Проверив предохранитель, он положил пистолет в сумку. Потом поднялся на ноги, повернулся к двери и еле удержался от вскрика. Прямо перед ним стоял Ноа; пустые глаза вровень с глазами Адама, изуродованная щека — с распухшим ухом, бездыханный рот в нескольких дюймах от с трудом втягивавших воздух губ Адама.
В отсутствие Блю, придававшей ему силы, в отсутствие Ганси, придававшего ему человечности, в отсутствие Ронана, наделявшего его сопричастностью, Ноа производил устрашающее впечатление.
— Не запори дело, — прошептал Ноа.
— Постараюсь, — ответил Адам, поднимая за длинную лямку свою сумку. С пистолетом она казалась неестественно тяжелой. Я ведь проверил предохранитель, да? Да. Проверил, я знаю.
Когда он выпрямился, Ноа уже исчез. Адам прошел сквозь черный, заметно похолодавший воздух там, где он только что находился, и открыл дверь. Ганси с закрытыми глазами, с наушниками в ушах скорчился на кровати. Хотя Адам слышал только одним правым ухом, он все же расслышал чуть слышные звуки музыки, которую Ганси включил, чтобы создать для себя подобие компании и чтобы легче было уснуть.