— Нет, только на самые важные.
Выражение взгляда Нив застыло на тонкой грани между просто неприятным и устрашающим.
— Знаешь, этим следует гордиться, — сказала она. — Способность усиливать чей-то экстрасенсорный дар — редкое и очень ценное качество.
— Вот еще! — фыркнула Блю, впрочем, без грубости. Она хотела, чтобы это прозвучало как шутка. За 16 лет она привыкла к мысли о том, что не предназначена для сверхъестественного. Ей вовсе не хотелось, чтобы Нив думала, будто из-за этого у нее случился какой-нибудь личностный кризис. Она подергала выбившуюся нитку на перчатке.
— Но у тебя было много времени для того, чтобы развить свои собственные интуитивные способности, — добавила Нив. Ее взгляд показался Блю жадным.
Она не ответила. Ей было совсем не интересно предсказывать чужое будущее. Куда интереснее было бы выйти в мир и отыскать свое собственное.
Нив в конце концов отвела взгляд и, бездумно водя пальцем по земле, покрывавшей разделявшие их камни, сказала:
— По дороге в город я проехала мимо школы. «Академия Эглайонби». Ты там учишься?
Блю сделалось так смешно, что у нее даже глаза широко раскрылись. Впрочем, конечно же, Нив, приехавшая издалека, просто не могла знать, что к чему. Хотя она могла бы и догадаться, что школа, располагающаяся в громоздком каменном особняке со стоянкой, забитой автомобилями в основном немецкого происхождения, вряд ли будет по карману ее сестре.
— Это школа для мальчиков. Сынков политиков, нефтяных баронов и… — Блю задумалась, соображая, у кого же еще может хватить денег, чтобы отправить сыночка в Эглайонби, — содержанок, проживающих денежки, которые им платят за молчание.
Нив приподняла брови, но не взглянула на племянницу.
— Нет, правда, они просто ужасные, — сказала Блю. — Для мальчишек из Эглайонби апрель был плохим сезоном; как только погода делалась теплее, в городе появлялись машины-кабриолеты, на которых разъезжали мальчишки в таких вульгарных шортах, какие могли осмелиться надевать только богачи. Во время учебной недели они ходили в школьной форме: брюки цвета хаки и джемперы с вырезом мысом, на которых была изображена эмблема в виде ворона. Поэтому наступающую армию можно было без труда опознать. «Воронята».
— Они считают себя лучше нас и думают, что мы ради них должны из кожи выпрыгивать, — продолжала Блю, — а сами каждый уик-энд напиваются до умопомрачения и поливают краской знак на выезде из Генриетты.
Прежде всего из-за «Академии Эглайонби» Блю выработала два важных правила. Первое — держаться подальше от мальчишек, от них одни неприятности. И второе — держаться подальше от мальчишек из Эглайонби, потому что они подонки.