— Спасибо, — ответил Ганси, но слово показалось ему на вкус таким, будто у него был полон рот опилок. Без него вполне можно было обойтись, тем более что женщина уже скрылась в доме, закрыв за собой дверь.
Адам лежал под старым «бонневилем», который загнали на невысокую яму под навесом. Ганси не сразу разглядел друга в холодно-голубых тенях. Из-под машины торчал пустой поддон для слива масла. Звуков оттуда не доносилось, и Ганси подумал, что Адам, наверное, не столько работал, сколько пользовался возможностью под предлогом работы не идти в дом.
— Привет, тигра, — окликнул его Ганси.
Колени Адама дернулись, как будто он хотел выползти из-под машины, но в последний момент передумал.
— Что случилось? — уныло осведомился он.
Ганси понимал, что значило это нежелание вылезти на свет, и у него перехватило дыхание от гнева и сознания своей вины. Худшим в том положении, в каком находился Адам, было то, что Ганси не мог ни на что повлиять. Ни капельки. Он бросил тетрадку на верстак.
— Здесь сегодняшние конспекты. Я не мог сказать, что ты заболел. Ты уже слишком много пропускал за последний месяц.
— И что же ты сказал? — ровным голосом осведомился Адам.
Под машиной нехотя скрипнул какой-то инструмент.
— Парриш, вылезай оттуда, — сказал Ганси. — Бросай работу.
В опущенную ладонь Ганси ткнулся холодный собачий нос, и он подскочил от неожиданности. Это оказался тот самый щенок-подросток, который так отчаянно атаковал машину. Ганси неохотно потрепал его за толстое ухо, но тут же отдернул руку, когда он подскочил к машине и принялся облаивать зашевелившиеся ноги Адама. Сначала показались продранные колени камуфляжных рабочих штанов Адама, затем выгоревшая футболка с эмблемой «кока-колы» и, наконец, лицо.
На распухшей, словно галактика, скуле красовалась красная ссадина. Еще один ушиб, потемнее, оказался на переносице.
— Ты уедешь со мною, — тут же заявил Ганси.
— Когда я вернусь, только хуже будет, — ответил Адам.
— Я имею в виду: уедешь совсем. Поселишься в «Монмуте». Должен же быть конец этому.
Адам выпрямился. Собака в упоении прижималась к его ногам, будто он не из-под машины вылез, а по меньшей мере вернулся с другой планеты.
— И что же будет, когда Глендур унесет тебя из Генриетты? — устало спросил он.
Ганси ни за что на свете не признал бы, что это невозможно.
— Ты отправишься со мною.
— Я с тобой? Подумай сам, как ты это себе представляешь? Я потеряю всю работу, которую подыскал здесь, в Эглайонби. Мне придется в другой школе разыгрывать всю эту игру заново.
Когда-то Адам сказал Ганси, что никто не захочет слушать сказок о волшебном обогащении бедняка, пока этого не случится. Но рассчитывать на благополучное завершение этого сюжета сейчас, когда Адам снова прогулял уроки, было трудно. История могла закончиться хорошо, только если отметки у Адама будут высокими.