Ганси. Это Ганси.
А это значило, что тетрадь принадлежала ему.
Это означало, что Адам принадлежал ему.
— Что ж, — сказала Мора. Было заметно, что любопытство заставило ее забыть о требовании соблюдать график. — Еще не поздно. Пойдемте в рабочую комнату. Могу я узнать ваши имена?
Потому что Президент Сотовый Телефон, конечно, привел с собой почти всю свою компанию из «Нино», за исключением Неряхи. Каким-то образом они втроем полностью заняли собой всю прихожую, чуть ли не через край — мужчины, громогласные, чувствующие себя в своем кругу настолько хорошо, что никому другому попасть в этот круг и чувствовать себя там так же хорошо они просто не позволили бы. Они были стайкой ухоженных животных, вооруженных своими часами, и своей драгоценной обувью, и покроем своей дорогой школьной формы. Даже татуировка того, что с ехидным лицом, перерезающая его позвоночник над воротником, была оружием, каким-то образом направленным против Блю.
— Ганси, — снова представился Президент Сотовый Телефон, ткнув себя в грудь. — Адам. Ронан. Куда нам пройти? Туда?
Рукой с выпрямленной ладонью, как у регулировщика уличного движения, он указал на дверь приемной.
— Туда, — подтвердила Мора. — Кстати, это моя дочь. Она будет присутствовать при гадании, если вы не против.
Ганси отыскал взглядом Блю. До этого мгновения он вежливо улыбался, но тут его лицо застыло в полуулыбке.
— Привет еще раз, — сказал он. — Неловко получилось.
— Вы знакомы? — Мора стрельнула в Блю ядовитым взглядом. Блю почувствовала себя несправедливо подвергнутой обвинению.
— Да, — с достоинством ответил Ганси. — У нас вышел спор насчет альтернативных профессий для женщин. Я не знал, что она ваша дочь. А ты, Адам?
Он бросил ядовитый взгляд на Адама, который откровенно выпучил глаза. Адам, единственный из всех, не был в школьной форме; он держал перед грудью растопыренную ладонь, словно надеялся спрятать свою выцветшую футболку с эмблемой «кока-колы».
— Я тоже не знал! — сказал Адам. Если бы Блю знала, что сюда придет он, то ни за что не надела бы свой детского вида голубой топик с вышитыми на вороте перьями. Он как раз уставился на них. И повторил, обращаясь уже только к Блю:
— Я не знал, клянусь.
— Что случилось с вашим лицом? — спросила Блю.
Адам с сокрушенным видом пожал плечами. От него или от Ронана исходил резкий запах гаража.
— Вы считаете, что так я выгляжу круче? — осведомился он извиняющимся тоном.
На самом деле так он выглядел более хрупким и испачканным, ну, скажем, как чайная чашка, испачканная землей. Но Блю не стала говорить это вслух.