— Это зависит от ваших намерений, — добавила Мора.
— Я хотел бы, чтобы это сделали вы, — сказал он. — Прошу вас.
Блю бросила карты на стол; они скользнули по столешнице и остановились. Тогда она провела пальцами над ними. Когда-то Мора сказала ей, что у нее нужные карты могут вызывать в пальцах тепло или щекотку. Для Блю, конечно же, все карты были одинаковыми. Впрочем, одна скользнула чуть дальше остальных; ее-то Блю и выбрала.
Перевернув карту, она не смогла удержаться от короткого безрадостного смешка.
На Блю ее собственным лицом смотрел паж кубков. Можно было подумать, что кто-то насмехается над нею, но в выборе карты она не могла обвинить никого, кроме себя.
Мора, увидев карту, произнесла сдержанным и отстраненным голосом:
— Не эта. Пусть он выберет другую.
— Мора… — мягко начала Персефона, но Мора лишь отмахнулась от нее.
— Другую, — настойчиво повторила она.
— А что не так с этой картой? — спросил Ганси.
— Она заряжена энергией Блю, — объяснила Мора. — Она не должна быть вашей. Вам придется самому взять карту.
Персефона пошевелила губами, но ничего не сказала. Блю положила карту к остальным и снова перетасовала колоду; на сей раз уже без картинных эффектов.
Когда она вновь поднесла карты Ганси, тот отвернулся, будто собирался вытащить лотерейный билет. Задумчиво провел пальцами по краям одной карты, другой… Выбрал одну и перевернул, чтобы показать остальным.
Это оказался паж кубков.
Он посмотрел на лицо нарисованного человечка, потом на лицо Блю, и Блю поняла, что он заметил сходство.
Мора подалась вперед и выхватила карту из его пальцев.
— Возьмите еще одну.
— А в чем дело сейчас? — удивился Ганси. — Что с этой картой не так? Что она значит?
— С ней все так! — отрезала Мора. — Просто она не ваша.
Только сейчас, впервые, Блю заметила на лице Ганси намек на неподдельное раздражение, и от этого ее отношение к нему стало чуть получше.
Это значило, что за внешним обликом «вороненка» имелось что-то еще. Ганси небрежным движением выхватил другую карту, несомненно, решив покончить с этим занятием. Подчеркнуто широким движением он перевернул ее и шлепнул ею по столу.
Блю сглотнула.
— Вот ваша карта, — сказала Мора.
На лежавшей на столе карте был изображен черный рыцарь верхом на белом коне. Забрало шлема было поднято, и нетрудно было разглядеть, что вместо лица у него голый череп, на котором выделялись безглазые глазницы. За спиной рыцаря садилось солнце, а под копытами его коня лежал труп.
Было слышно, как за окнами, позади находившихся в комнате, свистел в деревьях ветер.
— Смерть, — прочитал Ганси в нижней части карты. Судя по голосу, он не был ни удивлен, ни встревожен. Он просто прочитал это слово, как прочитал бы «яйцо» или «Цинциннати».