– Лингвист? – с удивлением переспросил ведущий, чуть приподняв бровь. – То есть в плане знания языка эта Майя – профессионал. Как и большинство… писателей?
– Что ж, если вы так ставите вопрос, да, Майя – профессионал, и неплохой. Я не знаю, насколько реально высоки ее филологические познания, никогда не видел ни одного ее текста, никогда не сталкивался с ее увлечением литературой, если таковое имело место. Я не уверен, что она вообще любит читать.
Ведущий слушал Ивана спокойно, но не дружелюбно. Журналисты.
– Иван Эммануилович, поймите меня правильно, я только заметил, что для человека с профессиональным лингвистическим образованием это было бы возможно.
– Возможно, вероятно! Знаете, сколько на свете существует людей с профессиональным лингвистическим образованием? Миллионы. А сколько из них пишет книги?
– Статистически, чаще всего книги пишут люди с журналистским образованием, люди, имеющие отношение к языкам. Это интересный феномен, хотя и вполне закономерный, – ведущий подбросил дров в огонь.
– Статистика – наука неточная. Иногда настолько, что по своей достоверности приближается к гаданию на кофейной гуще.
– Он не так и не прав, знаешь ли, – рассмеялась я.
Герман притянул меня к себе и поцеловал в шею.
– Нет, Лиза, это не так. Настоящая статистика, как теория вероятностей, невероятно точна. Хаос – это миф. Впрочем, словом «статистика» сегодня прикрывают все, что угодно. И еще – «британскими учеными».
– Как вы можете утверждать, что Майя Ветрова написала книгу? – спросил Иван так громко, что мы тут же снова уставились на экран. – С чего вы бросаетесь ничем не проверенными заявлениями?
– Я вовсе не… Иван Эммануилович, мы здесь, чтобы докопаться до правды.
– Если бы я хотел дешевого скандала, я бы согласился прийти в эфир Первого канала, это они, знаете ли, специализируются на «много шума из ничего», – пробормотал Иван, явно раздражаясь сильнее чем надо. – До какой правды вы хотите докопаться? Мне кажется, вы просто решили «докопаться» до меня.
– Нет-нет, что вы, – холодно улыбнулся ведущий.
– Вы прочитали книгу? – спросил вдруг Кукош. – В большинстве случаев мне приходится иметь дело с журналистами, которые понятия не имеют, о чем пишут и с чем они имеют дело. И с кем. Однажды меня спросили, есть ли в моей книге любовная линия. Господи, как вы так работаете, я не понимаю?!
– Я, конечно, читал вашу книгу, – ведущий принялся зло оправдываться. – Впрочем, соглашусь с тем, что современная журналистика теряет ориентиры. Качество падает, потому что в нашем сумасшедшем мире скорость главенствует над качеством. Так и есть. Люди накручивают сами себя, все бегут – и быстрее, и вприпрыжку, а куда бегут – не знают.