– Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца, – процитировала Пушкина Майя. – Нет уж, спасибо, я в реальном мире пока побуду. У меня ученик есть, так он в своем телефоне постоянно сидит. Даже когда ко мне приходит. Так мы с ним и сидим, я ему – про неправильные глаголы, а у него телефон все «пилик», «пилик». Знаешь, как бесит. Спрашиваю, что там. Отвечает, что мим. Это что вообще значит? Бессловесный клоун с белым лицом? Который пантомиму делает? – Майка смотрела на меня незамутненным взглядом человека, не потревоженного технологиями.
Она относилась к тому редкому типу людей, для которых телефон – это только прибор для звонков домой. Как-то в свое время я пробовала научить ее принимать электронную почту, убила целый вечер, так она все надо мной смеялась и отвечала, что за это время она вполне успела бы на нормальную почту сбегать.
– Может, мэм? Картинка с надписью? – Майя пожала плечами и кивнула, а затем осторожно спросила:
– От Ланнистера нет известий? – Я с ожесточением принялась расправлять простыню, словно та была в чем-то виновата.
– Майя, что ты от меня хочешь?! Соседей я предупредила, оставила ему еды, если он вдруг придет, а нас нет. К тому же, если что, Кира с Томкой позвонят. Думаешь, если бы у меня была информация от кота, я бы не прибежала к тебе в ту же минуту?
– Я знаю, понимаю, – принялась частить она.
Я помедлила, но потом шумно вздохнула, стянула простыню и потащила ее в ванну, бросила на стиральную машину. Через несколько минут мы заходили к Майе в квартиру.
Квартира – зеркало души. Меня всегда удивляло, как личность влияет на окружающую среду. Хочешь узнать человека, зайди к нему в дом. Характер жильца всегда изменяет стандартную атмосферу как две капли воды похожих друг на друга квартир. Наши с Майкой квартиры были как близнецы, но которые с определенного момента прилагали титанические усилия, чтобы стереть и растоптать эту генетическую похожесть.
Мой дом – вместилище множества диванов и старых кресел, пледов и ковров. Большая часть мебели была куплена еще моим отцом, я добавила от себя только какие-то незначительные детали – стеллаж из ИКЕА, чтобы складывать детские вещи, лампа на прищепке, стойка для зонтиков, в которую я просто влюбилась, случайно попав на блошиный рынок. Множество вещей, купленных или полученных исключительно в связи с необходимостью, – дети, дети, дети. Все в моей жизни за последние шесть-семь лет было связано с детьми. Коляски, переноски, манежи, бесконечные игрушки и бесконечная обувь разных размеров. И посреди всего этого я – усталая, растрепанная, почти вовсе забывшая, что такое педикюр. Наслоения от всех моих ошибок нарастали и каждый год оставляли круги на срезе ствола моей жизни – на моей квартире. Каждый день оставлял след, даже сегодня оставленный мною муж на моей кухне жарит котлеты. И горящее масло оставит пятно на полотенце, которым Сережа будет его оттирать от стола.