– Прочитай, – отрезала я. – Эта жестокость – она там даже оправдана. Не то чтобы с чисто человеческой точки зрения, но она нужна для сюжета. К примеру, ты читала другую книгу, как эта… про девушку, которая все чего-то там делала… – Я запнулась, пытаясь вспомнить название книги.
Файка фыркнула:
– По такому-то описанию я сразу пойму, о чем речь. Не знаю кто, не знаю что и не знаю где. Исчерпывающе!
– Длинные такие названия. Что-то про татуировку. Там тоже, собственно, про убийства было.
– «Девушка с татуировкой дракона», что ли? – спросила Фая, и я щелкнула пальцами. – Я не читала, но смотрела фильм. Мне, кстати, фильм совершенно не понравился. А тебе?
– Я не люблю его, – сказала я, прижимая нос к стеклу. Я пыталась разглядеть «Скорую помощь», мчавшуюся с визгом по дороге к соседнему дому.
– Кого ты не любишь? Германа? – переспросила сестра, и я буквально зашипела на нее, как кошка, которой наступили на хвост.
– Крейга! Дэниела Крейга я не люблю, хотя и должна признать, что он идеально подходил для этой роли в этом фильме. Но в данном случае книга была чем-то бесспорно большим по сравнению с фильмом. Я читала все три книги, если на то пошло. И могу сказать, что фильм неплохой, но он и в сравнение не идет с книгой. Потому что фильм, знаешь, про маньяка-убийцу, которого ловили-ловили и поймали. Такой «колобок» получился, от бабушки ушел, от дедушки тоже, а от Лисбет Саландер не ушел. Правда, она его есть не стала, залепила клюшкой для гольфа по башке. И все. Как говорится, хеппи-энд. А книга – так вообще про другое.
– И про что же, интересно?
– Про насилие в целом, про то, как много его в нашем мире и что оно вот тут, под ногами, перед нами и даже нами делается. По крайней мере, с нашего молчаливого согласия. Потому что никто не хочет связываться, никто не хочет рисковать, и все осторожненько проходят мимо, перешагивая через труп так, словно это лежачий полицейский.
– Эка тебя задело! – хмыкнула Фая. – Надо почитать… про Саландер.
– Почитай Майкины «камни», Фая. А то я с ума сойду переживать, что, может, я зря подругу обидела. Такие вещи ведь пишутся, знаешь, годами. Она сказала – пять лет. Майке нет и тридцати, она слишком молода для такого, разве я не права? Послевкусие от книги такое сложное, как от сухого красного.
– Сухое сухому рознь! – строго бросила сестра.
– Не кислятина. Помнишь, твой Апрель приносил нам бутылку. Как она называлась? Прямо отличное вино было, не то что я обычно пью из этих ужасных картонных коробок.
– В вине мы разбираемся, – рассмеялась Фая.
– Меня даже не отпустило до сих пор.