– Я не молчу, просто не могу вставить и слова, потому что ты тараторишь как сорока. Никого я не забрала, в саду твой племяш, все с ним нормально.
– А с тобой? С тобой все как? – переспросила она, и неминуемо следствие и причина сплелись в цепь событий.
Я проболталась, конечно, и через некоторое время моя сестра нашла меня на моей жердочке, к которой я практически примерзла, как маленький нахохлившийся воробушек. Примерно так я себя и чувствовала.
– Ну ничего себе, прости господи! – сказала она, когда обнаружила меня на площадке, на скамейке, с ногами в тапочках с помпончиками. – И это ты называешь все нормально? Сдурела?
– Не исключено. Я уже слилась с окружающей средой, почти сравнялась с ней по температуре, – попыталась пошутить я. Зубы стучали. – Я мимикрирую как могу.
– Ты так домимикрируешься до воспаления легких, ты с ума сошла? Почему в таком виде? Что-то случилось?
– Ничего не случилось, – упрямилась я, но Фая тут же нашла корень всего и выдернула его, как морковку.
– Сережа? Он обидел тебя? Что он сделал?
– Ты опять задаешь миллион вопросов, но не даешь мне ответить, Файка. Нет, не надо мне твоей дурацкой одежды, мне нравится погода, я люблю холод, он закаляет характер, а у меня явно проблемы с ним. Он у меня дурацкий и слабый, его нужно закалять, – я попыталась воспротивиться тому, что моя сестра стягивала с себя свитер, но она и малейшего внимания мне не уделила. Сопротивляться физически я не могла, мои руки меня почти не слушались.
– Пороть тебя некому, – ответила она на мою эскападу. – Пойдем.
– Вот она, моя жизнь! Снова я причиняю тебе беспокойство, и тебе приходится обо мне заботиться, – пробормотала я с отвращением. – Разве это нормально? Лучше бы ты бросила меня, может, толку было бы больше. Может быть, я бы сбила из сливок масло.
– Или утонула бы к чертям собачьим, – зло ответила Фая, утаскивая меня за собой.
Я пожала плечами:
– Ты права, это даже более вероятно. Помнишь, как ты всегда калякала в тетрадях по русскому? С помарками и исправлениями. А я всегда писала аккуратно и красиво, и ты бесилась, говорила, что я – живое доказательство маминой правоты.
– Потому что писать так чисто невозможно, – миролюбиво пробормотала сестра.
– Да, и что я – просто какой-то биоробот.
– И что?
– Так вот, можешь радоваться, свою жизнь я написала с ошибками, все перепачкала, и ничего не прочесть. Ужас, а не жизнь, понимаешь? Я сама ничего не могу разобрать. Еще и в тапках. А куда мы идем?
– К тебе домой, – сказала Фая, и я встала на месте, как упрямый осел.
– Не пойду, – категорически отказалась я.