Я же — это совсем другое дело, я никаких преступлений не совершал ни там, ни здесь, сам перешел на сторону русской армии, с властями новой России сотрудничаю в полном объеме, да еще и не дал Третьему рейху возможности получить добытую нашей группой критически важную информацию стратегического характера. Теперь русские чуть ли не поминутно знают все начало этой истории — как эта штука образовалась и чем на тот момент занимались германские войска. Одним словом, я оказался молодец со всех сторон, с какой ни возьми, от хвалебных слов аж самому приятно становится.
Только вот все равно душу сосет мысль — а как там камрады? Многие из них не такие плохие, как об этом думают местные русские, но даже они назвали бы меня изменником и плюнули бы в мою сторону. С другой стороны, я чувствую себя настолько же русским, насколько и немцем. И если господин Тимофейцев противен мне в силу своего неистребимого приспособленчества, то все остальные русские кажутся мне понятными и приятными людьми. Даже тот суровый офицер, который взял меня в плен и грозил мне разными карами — даже он близок мне значительно больше, чем мой непосредственный командир гауптман Зоммер.
Кстати, когда меня спросили, не хочу ли я потом, когда все кончится, перебраться в нынешнюю Германию, я ответил категорическим отказом. Даже издалека Федеральная Германия выглядит достаточно отвратительно, а уж вблизи этот вид и вовсе должен быть непереносим. Нет уж, решено. Если есть такая возможность, то я останусь в этой России. Место рождения у меня подходящее, экзамен по русскому языку я сдам легко, присягу на верность старой-новой родине принесу — и стану полноправным гражданином, тем более что и специалисты по романо-германской филологии нужны тут в значительно большей степени, чем в Третьем Рейхе.
20 апреля 2018 года 14:05. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево».
Человек в свитере и спортивных брюках, сидящий за рабочим письменным столом, наскоро просматривал принесенную министром обороны папку, на обложке которой красовалась наклейка, а на наклейке жирным шрифтом лазерного принтера была сделана надпись: «Черное облако». Но неважно, как там вечно шифрующиеся мудрецы из аналитического отдела Министерства Обороны обозвали тему. Могли написать, например, «Тополиный пух», или «Второй рассвет», или «Страна чудес», или извратиться еще как-нибудь — малопонятно, но с тайным смыслом. Одним словом, в утреннюю сводку, которую помощники подавали президенту, мелкое происшествие с участковым на территории сельского поселения Красновичи не попало просто в силу своей общей незначительности и неясности ситуации.