На ясно выраженное академиками “желание не участвовать в экспедиции” 12 мая С.С. Уваров ответил, что “Академия не может считаться освобожденной от участия в оной”[>100 Там же, л. 40 об.-41.]. Вскоре он сообщил П.Н. Фусу, что царь изволил одобрить представление генерал-адъютанта Перовского, который для значительного сокращения издержек и для того, чтобы не потерпеть в степях недостатка в воде, считает необходимым выступить в ноябре сего года[>101 Там же, л. 42-42 об.].
Академики были, таким образом, вынуждены вновь заняться подготовкой к экспедиции. На заседаниях специально созданной комиссии обсуждалась программа работ, которая требовала изменений, так как из летней экспедиция превратилась в зимнюю и, следовательно, будет проходить в других условиях. Поэтому, например, вместо ботаника и зоолога в ее состав нужно включить геолога. Предполагалось и участие в ней ориенталиста. Рассматривался вопрос и о маршруте экспедиции[>102 Там же, л. 43-45, 51-61 об.]. Но академикам сообщили, что маршрут не определен, но предоставлен ближайшему рассмотрению оренбургского военного губернатора, и что по примерно полагаемому сроку экспедиции возможно будет воспользоваться на берегах Арала весенним временем[>103 Там же, л. 46-46 об.], другими словами, путешествие, начавшись осенью, могло продлиться до весны.
Академик К.М. Бэр, которому комиссия поручила составить доклад, отправил 15 июня 1839 г. конфиденциальное письмо В.И. Далю [219], адрес которого он узнал у академика Х.Д. Френа. Таким образом, прославленный ученый не сомневался, что Даль был душой всего предприятия и существенно влиял на разработку программы экспедиции. Бэр пишет, что сам принял бы в ней участие, “если бы был уверен, что хотят совершить нечто дельное и прочное, что хотят получить ответ на вопросы, которые ученый мир уже поставил, но не мог разрешить из-за отсутствия основательного исследования на местах” [Там же, с. 30]. На этот счет у него были серьезные сомнения.
Прежде всего академик жалуется на неясность в планах и сроках экспедиции, на постоянный перенос этих сроков. “Вы знаете, - пишет Бэр, - что Академии было давно поручено организовать научную экспедицию на Аральское озеро и что позднее вся экспедиция была отменена. В апреле этого года мы вновь получили сообщение, что экспедиция состоится и Академии можно к ней готовиться. Однако, поскольку нам было официально указано, что эта экспедиция должна отправиться в начале весны, Академия от всего отказалась в уверенности, что теперь уже поздно. Затем нам было сообщено, что экспедиция отправится в ноябре. При таких обстоятельствах казалось очевидным, что все должно быть приготовлено для зимнего путешествия. Ботаник был отпущен; пригласили зоолога, обладающего знаниями геогнозии. Выяснилось, что экспедиция должна будет провести на Аральском озере еще и весну” [Там же, с. 30-31].