Перед концом работы распустились деревья и под окнами нашего института. Произошло это почти мгновенно. Я заметил. Заметили и другие, но почему-то не начали спорить, выдвигая гипотезы и объяснения, а просто торопливо засобирались домой.
Я вышел из проходной и увидел мою незнакомку. Она сидела на куче кирпичей за дорогой. Никса лежала возле ног, а в руках у девушки была охапка цветов. И где только она смогла их найти? Какие сейчас в лесу цветы? Через день, через два - тогда они действительно будут. Букет из кандыков, медунок и подснежников…
Я подошел, а она все сидела, и деревья вокруг стояли совершенно зеленые. Не могли они так распуститься за день. Неделю нужно на это.
- Ну, как? - сказал я.
Никса посмотрела на меня отсутствующим взглядом.
- У вас тут хорошо. Весь лес зазеленел.
- Давно вы меня ждете?
- Минут десять.
Десять минут назад деревья вокруг института покрылись листвой!
Подошел шеф и уставился на девушку испуганно-недоверчиво, потом сказал:
- Познакомь.
Как я мог их познакомить? Я даже не знал ее имени. Я просто сказал:
- Знакомьтесь.
Они протянули друг другу руки, но имен тоже не назвали. Шеф-то, конечно, просто забыл свое. Мимо шли научные работники и инженеры. Деревья стояли зеленые-зеленые.
- У вас должно получиться тоже, - сказала она моему шефу. - Я знаю. Вы ведь сейчас пойдете по правой стороне Красноармейской?
- Да. - Шеф очнулся.
- Вам это понравится, вот увидите.
- А вы?
- Мы пойдем по берегу через Лагерный сад.
Я думал, что шеф обидится, но он уже словно сам желал отделаться от нас. Конечно, у него жена, дети, магазин, ясли, то да се… Он наскоро попрощался и чуть ли не бегом рванул по краю лесопитомника к Южной площади, от которой и начиналась улица Красноармейская. А девушка подошла к проходной и положила свои цветы на бетонную плиту, так что стало ясно, что они не просто брошены здесь, а подарены тем, кто будет проходить мимо.
Мы пошли по бетонной дороге к обрыву, бетон через сто метров кончился, дальше вела тропинка, по правую сторону которой тянулся огромный пустырь-свалка с предупреждениями на фанерных щитах: «Сваливать мусор запрещается!».
- Не смотри туда, - сказал я. - Вот влево ионосферная станция. Здесь красиво.
- Да, - сказала она. - Красиво тут у вас. Только и пустырь должен зеленеть.
- Он и в хорошие-то годы не… - начал я и замолчал.
Пустыря не было. Вернее, был, но… но какой же это пустырь-свалка?! Зеленеющие бугры и ложбинки. Густая трава скрыла отбросы человеческой деятельности.
- Да-а… - сказал я. - А завтра снова все завалят мусором.
- Жаль, что завалят. Но что я могу сделать?