Опять поругался с мастером, который потребовал, как обычно, сведения о выработке. «Да отстанешь ты от меня наконец? — огрызнулся я. — Чего тебе надо, чего ты добиваешься? Чтобы предприятие получило прибыль, а из меня выжали на сотню лир больше? Где ты был, когда директора прикарманивали десятки миллионов? Может, спал или делал вид, что оглох? Вспомни Чефиса из ЭНИ, который обеспечил себе шикарное будущее. И отойди от моего станка. Ступай лучше сам поработай. Попроси себе станок и подавай личный пример. А то за тридцатку в месяц к зарплате из тебя сделали шпиона, шакала, тюремного надзирателя…»
Самое интересное — что, когда все понемногу улеглось, многие товарищи открыто выразили мне свое возмущение. Так, видите ли, не разговаривают с начальством. Да, действительно, так с начальством разговаривать нельзя, потому что начальник — это бог, сошедший на землю, бог в белом халате, а в бога положено верить слепо, обожать его и лизать, лизать…
Министр внутренних дел Коссига нес на своих плечах гроб с телом полицейского, погибшего в вооруженном столкновении с грабителями. Министр труда Тина Ансельми никогда не носит на себе рабочих, погибших в результате несчастных случаев на производстве, хотя они гибнут в несметном количестве. Полагаю, она не занимается этим, потому что иначе не смогла бы заниматься больше ничем другим. Много гибнет нашего брата, только говорят об этом мало, очень мало, разве что в самом крохотном уголке газеты. Зато спортивной жизни всегда посвящены две полные страницы с бесконечными подробностями.
Несчастные случаи на производстве — огромная проблема. К сожалению, ее пытаются решить с помощью круглых столов, или же направляют одних и тех же ездоков на профсоюзные курсы в приморских пансионатах, или в лучшем случае увешивают стены цехов предупреждающими табличками. По-моему, наиболее сведущ в этой области сам рабочий, который стоит непосредственно у станка. Несчастные случаи прежде всего происходят из-за невыносимого производственного ритма. Другая причина — расписание работы. Недолго попасть в переделку рабочему, который, поднявшись утром в 4.30, обязан в 6.00 быть за станком в полной готовности, хотя он уже утомлен, подавлен и не выспался. То же самое относится и к ночной смене. Еще одна причина кроется в старых станках, которые вдруг ни с того ни с сего словно с цепи срываются. Необходим регулярный общий контроль за техническим состоянием всех станков, но такой контроль осуществляется крайне редко, так как на период проверки станок оказывается непроизводительной единицей. Далее: перемещение рабочего на другой участок. То, что удобно хозяину, опасно для рабочего: он не может с легкостью менять станки. Известно, что у каждого станка свои дефекты, свои тонкости и хитрости, а этому невозможно обучить на поверхностных и поспешных подготовительных курсах.