Тут мешавшая друг другу в дверях толпа ратных ворвалась, наконец, в палату и заломила руки и князю, и его боярам. Их силой выволокли прочь, раскидали по каким-то кельям. Дмитрий дрожащей рукою поправил на себе слегка великоватую шапку Мономаха. Алексий словно закостенел.
– К вечеру развезите их по дворам, кого куда ранее порешили, – наконец разлепил он губы. – Держать под строгой и неусыпной охраной, но воли в пределах двора не ущемлять. Повестите на площади, что князь Михаил по суду моему задержан на Москве как ворог земле русской. Готовим рати на Тверь, бояре! Пора ее в полное повиновение приводить…
Онисиму весть о поимке тверян принес знакомый его отца. Боярчук заметался, не зная, что предпринять:
– Мне надобно в Тверь, срочно! Отца надобно повестить.
– Сиди здесь и покуда даже на улицу не высовывайся! – окоротил его москвич. – Все ворота и дороги заставами переняты, и князевы ратные, и митрополичий полк подняты. Дмитру я дам знать, меня в Москве каждая собака знает. А ты погодь седмицу-другую. Вызнаем, где князя держат, нельзя ли вызволить его, тогда и сам на Тверь тронешься.
Совет показался Онисиму дельным. Первые три дня он просидел в избе. Потом начал выходить на улицы и прислушиваться к разговорам. Судя по тому, что говорили на торжищах и в кабаках, не все москвичи одобряли решение суда митрополита.
– Все, теперь Дмитрий Тверь окоротит окончательно! Стойно Суздалю, на цыпочках ходить будут.
– А с князем ихним что Дмитрий сотворит? Голову с плеч снимет?
– Пошто?
– А по то!! Коли вживе оставит – быть новой войне! Не стерпит Михаил позора такого.
– Полоненного князя казнить – это ж позор великий!
– Вот и я про то же баю!
– А по мне хоть и война – тьфу!! В набег возьмут – разбогатею. В осаду сесть придется – ерунда! Вона какой у нас ноне Кремник – отсидимся!
– Всю землю в этот Кремник не засунешь, дурень. Не нужна никому эта война клятая. Вона как хорошо при Иване да Симеоне жили…
Так прошла неделя, началась вторая. Онисим был на Красной площади, когда увидел вдруг вливающихся в распахнутые ворота татарских всадников. Их было много, более сотни. Под хвостатым бунчуком на дорогих конях, блестя золотом оружия и конской сбруи, важно ехали трое знатных хозяев земли русской. Вся кавалькада проследовала к татарскому подворью.
Вечером на вопрос Оньки хозяин ответил:
– То князья ордынские прибыли, не первый раз они в Москве. Тютекаш, Карачай и Ояндар.
– Мамаевы?
– Да.
Весь вечер Онисим был молчалив. Лишь перед отходом ко сну произнес:
– Интересно, а татарам ведомо про самоуправство Дмитриево?