Иван Федоров заставил себя не думать о двух оставшихся на Днепре. Он мысленно вверил их судьбы иным, высшим силам и теперь все помыслы устремил на поиск наилучшего обратного пути домой.
Старшого все больше и больше беспокоило состояние Алексия. Митрополит с явным подъемом встретил свое освобождение, но теперь предшествующие истязания холодом и голодом вместе с двумя ночами, проведенными на морозе у реки, вновь ослабили его. Глаза сухо горели, владыка часто хотел пить, облизывая пересохшие губы. Лихорадка явно съедала уже не молодого человека.
Леонтий, чувствовавший себя гораздо лучше, как-то подошел к Ивану:
– Роздых где-то нужно владыке устроить. В тепле. Иначе, боюсь, не довезем.
– Сам вижу. Но как это сделать, как? Черниговцы вроде как не под Ольгердом себя числят, на деле ж давно его власть тута! А стало быть, и глаз литовских на каждом боярском дворе предостаточно!! Думаешь, скроем, кого везем, коли наверняка уж Федоровы гонцы здесь побывали?
Миновали Остёр. У митрополита начался жар. Наконец, при виде небольшой деревни, разбросавшей свои избы подле бора на высоком берегу, Леонтий не выдержал:
– Правь к берегу! Может, русскую печь тут найду, пропарю владыку. Нет сил боле на него смотреть!
Он ушел, чтобы вернуться вскоре с ветхой, согнутой в спине старухой с удивительно темными живыми глазами. Она быстро осмотрела больного, потрогала лоб, заставила показать язык, понюхала тело, взяла в руки большой деревянный крест, надетый уже в ушкуе одним из ратных, усмехнулась. Разогнувшись, повернулась к Леонтию:
– Большой монах?
– Да… – после явной заминки ответил слуга митрополита.
– Что же ты от меня, колдуньи, хочешь?
– Помоги его спасти, Ульрия?!
– А он потом опять крест в наши священные рощи внести возжелает?
Повисла долгая напряженная пауза. Неожиданно первым не выдержал Архип:
– А сгубить немощного твой Перун или Велес дозволяет? Всяк человек – божья тварь, без различия, какому богу он молится!! Мы к тебе с поклоном пришли, старая. Или вы только меч понимаете?
Старуха пристально глянула на ратного. Неожиданно усмехнулась:
– Тебе вскоре и меч не поможет! Вижу: недолог твой путь земной остался. Но ты прав – слабому всегда помогать надобно! Плывите чуть далее, увидите косу длинную, на ней завалы из древов паводковых. Разводите костер великий, я вскоре тоже там буду. Трое пусть со мною идут, помогут…
Архип как-то враз обмяк и надолго замолчал.
Вскоре на открытом песчаном берегу, и впрямь увенчанном двумя большими завалами из побелевших от пребывания в воде многочисленных стволов тополей, осин и елей, запылал громадный костер. Колдунья вернулась с ратными, которые принесли несколько больших выделанных шкур лосей и валун странно-синего цвета. Старуха повелела нарубить много длинных жердей. Дождавшись, когда на месте костра осталась рдеющая куча углей, приказала бросить туда камень, поставить большой котел с водой. Когда же и угли подернулись черной паволокой, споро отгребла их в сторону и приказала быстро ставить над кострищем чум. Сама же подошла к Алексию, вновь всмотрелась в него. Достала из-за пазухи маленький сосуд из тыковки: