Но это только казалось. На правом берегу простиралась власть темника Мамая, числившего себя беглербеком при часто сменяющихся ханах-правителях, а на самом деле являвшегося хозяином этой постоянно тасуемой колоды. Невысокий злобный татарин, не являвшийся чингизидом и не имеющий права сам садиться на трон, не мог спокойно терпеть усиления у себя под боком какого-то, ранее мало известного волжской степи, выходца из Ак-Орды. Поэтому, едва отжеребились кобылицы и удвоились отары овец, ставленник Мамая хан Авдул начал собирать нукеров для решительного боя с туменами Мюрида. Сам же Мамай судорожно искал одного: серебра! Денег у кого угодно, лишь бы быстрее и больше! Деньги означали возможность нанять много воинов, перекупить эмиров противника, чтобы те бросили Мюрида в самый ответственный момент и вместе со своими всадниками перешли на сторону Авдула. Но серебро поступало скудно: Мамай не имел богатых улусов, с которых можно было бы собирать выход. Вниз по Днепру, после победной над татарами битвы у Синих Вод, простерлась железная рука Ольгерда, взявшего под себя все бывшие южные русские княжества. Генуэзцы могли дать денег, но требовали за это слишком больших уступок в землях и торговых сборах. А от союза с Москвой и ее юным князем, который минувшей весной предлагал кили-чей Федор Кошка, Мамай высокомерно отказался. Сейчас же он неустанно корил себя за это…
Иван быстро вошел в суть своих новых обязанностей. Содержание русского подворья было подобно догляду за хорошо отлаженным хозяйством. Старые слуги знали свои обязанности и исправно их выполняли. Визита великого князя или митрополита пока не ожидалось. Федор Кошка отъехал в Москву, поручив своему новому помощнику заводить как можно больше знакомств среди ордынских чиновников, собирать слухи и иные сведения.
– Мюрид просит у Алексия нового серебра, – поведал перед отъездом Федор. – Сшибка с Мамаем неизбежна, вот он и хочет поскорее усилить свои рати.
– Как думаешь, дадут?
– А что остается делать? Разобьет Мамай Мюрида – Руси новая головная боль. Темник силен и умен, ничего не скажешь.
– Так, может, ему теперь помогать? – тотчас вопросил Иван, плохо еще понимающий все тайные стороны политических игр и сделок. – Мой отец всегда любил говорить: «Служить надо сильному!»
Федор грустно улыбнулся и пояснил:
– С Мамаем подружиться было б неплохо, это верно. Но не хочет темник, гордыней обуян был, когда я с тем к нему на Дон приезжал. Многого запросил. Оттого и надо Мюриду сейчас помочь, чтоб ту спесь и гордыню поубавить. Чую: получит Мамай по мордам – сразу сговорчивее станет! Вот тогда мы и поторгуемся.