Поражала не только любовь короля к самому себе, но и многочисленность в городе. День почти подошел к своему завершению, а людей на улице как комаров в лесу после дождя.
Напарники мельком разглядывали разноцветные вывески всевозможных лавок. Например, слева от нас находилась портная. Над ее входом, на длиннющей палке, висело вырезанное умелым мастером деревянное подобие женского платья. Обычно в Карпатах ремесленники заманивают к себе покупателей, по большому счету, только вывеской, но далеко не высоким качеством. В основном, как бы грустно не звучало, люди здесь не любят оттачивать свое мастерство до совершенства и работают абы как.
— Куда дальше отправляемся? — остановившись на распутье и не решаясь выбрать направление, уточнил у нас Йен.
Перед нами закончилась дорога и мы уперлись в длинный двухэтажный дом с цветастой вывеской внизу. Дальше нужно выбирать куда идти: вправо или влево. Виктор остановился. Нахмурившись, он видимо обдумывал в голове правильность решения.
— Пошли налево, — приказала я и направила свою лошадь в соответствующую сторону.
Напарники двинулись следом, почти ни на шаг не отставая. Мельком кинув взгляд на князя, заметила как на его лице играют желваки. Ясен перец, кому понравится, когда в пути, серьезные решения принимает не мужчина, а женщина.
— Почему не направо? — не выдержал он и задал вопрос недовольным голосом.
— Все города в Карпатах созданы на один манер. Мало что тут отличается от Ужгорода — ближайшего городка от моей избушки. Думаю, постоялый двор скоро замаячит перед глазами.
— Если все же ты ошиблась? Так и будем до утра блуждать? Может спросим у горожан?
— Хочешь — спрашивай, только здесь чужих не шибко жалуют. Обведут вокруг пальца как ребенка, еще и деньги выманят.
— И как только люди так живут? Неужели Мстислав все это поощряет? — удивился Йен и теперь с некоторой опаской посматривал на очередных прохожих, которые так же не отводили от нас заинтересованных взглядов.
— Ему безразлично, — пожала плечами я и поглядывала вперед, — Он настолько зациклен на своем одиночестве и скорби по сгинувшей жене, что перестал очень давно хорошо управлять вверенными ему территориями. Раньше было иначе: цветущие города, население было свободным от налогов и откупных. Теперь люди не живут, а выживают. Их нельзя за это винить. Каждый крутится как может.
— Ты тоже налоги платила? — Йен подошел ближе, чтобы лучше слышать мой спокойный размеренный голос.
— Нет. Я никогда даже не числилась жительницей Карпат, — грустно улыбнулась уголками губ и объяснила, — Те дети, кого с пеленок отдают в приют, формально являются бездомными и отбросами общества. У нас нет права официально жить в городах, работать в них. И все потому, что у таких как я не было никаких бумаг, удостоверяющих, что рождены в этой славной стране. Некоторые беспризорники решают эту проблему, уезжая в другие страны или разбредаются по глухим селениям. Некоторые накапливают денег и покупают липовые документы, а потом живут себе припеваючи. Кстати, вон корчма, может зайдем? Думаю, там нам найдут место переночевать.