Вызвали некоего Штейнберга[173]. Молодой парень, еврей из Бессарабии. Он только недавно появился в иностранном отделе и заведывал разведкой в Румынии.
– Где вы были в 1926 году? – задал вопрос председатель, заглядывая в его личное дело.
– В Румынии, – коротко ответил Штейнберг.
– Затем?
– Затем поехал в Бельгию и работал там шесть месяцев на заводе и оттуда поехал во Францию.
– Для чего вы раскатывались по этим странам? Ведь вы в ГПУ работаете всего с прошлого года? – недоумевающе спросил Филлер.
Штейнберг, опустив голову, молчал.
– Что же, вы не желаете отвечать комиссии? – упорствовал Филлер.
– Да, не желаю, – ответил Штейнберг.
– Можешь говорить, теперь уже дело прошлое, – подбодрил его с места Горб. – Он был в этих странах по нашему поручению секретным агентом, – ответил Горб комиссии.
И так по очереди длинной вереницей прошли перед комиссией около двухсот сотрудников ГПУ. Большинство из них – недоучившиеся интеллигенты, много выходцев из других партий: левых эсеров, бундовцев. У многих темные подозрительные провалы в биографии. Но что особенно поражало, так это то, что большинство оказалось политически безграмотными или в лучшем случае полуграмотными. И невольно, слушая их автобиографии, я задавался мыслью, неужели это работники ВЧК-ГПУ, который нагоняет ужас своими делами, методами, своей хитростью на весь СССР? То ГПУ, которого так остерегаются иностранные правительства? Ведь тут собрана не железная когорта партии, как когда-то назвал ГПУ в погоне за трескучей фразой Троцкий, а гниль, отбросы, невыясненные личности партии. Тут если в прошлом не провокатор или авантюрист, то минимум простой чиновник-обыватель, ничего общего с коммунизмом не имеющий. А ведь в Иностранный отдел набирали работников с особым подбором, с особой подготовкой. Это отряд ГПУ, призванный бороться на передовых позициях, среди вражеского стана, в капиталистических странах, в тылу. В этом отделе должны были быть наиболее подготовленные и стойкие, и если вместо этого оказались на самом деле, помимо всего, даже неграмотные, то что же могли представлять сотрудники других отделов ГПУ? Наконец, каков уровень коммунистов в других советских учреждениях, на которых чекисты смотрят свысока?
Отсюда возникал логически другой вопрос. Если такой неудовлетворительный состав человеческого материала, то на чем и на ком держится советская власть и, в частности, ГПУ? И почему такие прекрасные результаты в работе последнего учреждения? Вот вопросы, которые стали занимать меня, да, наверно, и не одного меня, после результатов чистки партии.