Я не заметил, как дошел до квартиры Джанины и нажал на кнопку звонка.
Дверной механизм щелкнул, дверь открылась, и я поднялся наверх.
Джанина стояла на верхней площадке, и встретила меня внимательным и вопросительным взглядом.
— Хелло, Джанина!
Ответ на мое приветствие был не очень вежлив:
— Так. Что еще понадобилось? — Я улыбнулся ей.
— Тон ваш не слишком приветлив. Возможно, виной тому служит моя настойчивость?
— Настойчивость?
— Или вы хотите назвать ее назойливость?
— Не знаю, но прошу вас сказать мне прямо: вы хотите мне что-либо сообщить или, наоборот, хотите меня о чем-то спросить?
Она не предложила мне войти в комнату, и мы продолжали разговор, стоя на лестничной площадке.
— Вы абсолютно правы относительно Кэрью. Я был в морге и осмотрел его. Он выглядит довольно прилично. Его лицо совсем не затронуто.
— Да? А остальная часть тела?
— Она выглядит не так хорошо. Кэрью попал в основательную переделку.
— Очень жаль. И что же?
— Я хотел бы у вас кое-что уточнить.
— А именно?
— Тот полисмен, который пришел к вам в дом и сообщил о гибели Сэмми, что, собственно, вам сказал? Он сам, своими глазами видел Сэмми покидающим ваш дом, или его уход видели другие?
— Для чего вам это? — спросила Джанина после долгой паузы.
— Видите ли, Джанина, я являюсь одним из тех людей, которые сами любят задавать вопросы. Нет сомнений в том, что в свое время вы узнаете все, а пока скажите то, что мне нужно знать. Сказал ли полисмен, что он лично видел Сэмми выходящего из вашего дома?
— Я не могу точно припомнить, что и как именно он сказал. Зачем это мне? Вы сами должны понимать, что не существует таких причин, по которым я могла бы быть особенно заинтересована в вашем друге Кэрью.
— Разве? Что ж, он был просто… просто очередным посетителем?
Она слегка покраснела.
— Что вы подразумеваете под этим?
— То, что вы сами пожелаете. Хорошо. Итак, вы не были особенно заинтересованы в Кэрью. Но все же попробуйте припомнить слова полисмена.
— В этом я уж совсем не заинтересована. — Ее тон приобрел нагловатый оттенок.
— Не ошибаетесь ли вы?
— Это мое личное дело: желать или не желать припоминать не интересующие меня подробности.
— И, тем не менее, вы вспомните, — сказал я, взглянув на нее.
Она закурила сигарету, которая была в ее руке, и глубоко затянулась.
— Я не думаю, что полисмен сказал, что он сам видел Сэмми выходящим из дома. Я думаю, что он сказал, что Сэмми был замечен каким-то другим джентльменом, который и видел, как Сэмми был убит взрывом авиабомбы на площади.
Все это Джанина проговорила медленно, как бы силясь припомнить все эти подробности.