Я продолжал курить и по-прежнему молчал. Еще не настал момент, чтобы можно было что-то сказать.
— Хорошо, — продолжал Старик, — Так. Вы получили доллары. И получаете. И что вы сделали?
При этом он издал губами забавный свист и звук, долженствовавшие выразить не то безнадежность, не то презрение, не то замысловатое ругательство.
Он повторил:
— Что вы сделали? Конечно, кроме питья… Что я получил от вас? Так, а вот взгляните на то, что я получил от других потому, что от вас я не получил ничего, кроме сообщений, и то неточных, о количестве проглоченного вами виски.
С этими словами он швырнул мне какое-то письмо с грифом «Совершенно секретно».
Письмо было подписано весьма высокопоставленным лицом. Оно напоминало Старику в очень вежливом и в весьма дипломатичном тоне то обстоятельство, что последствия «летающих снарядов» на территории Южной Англии становились более тяжелыми, чем до сих пор. Изучение мест их попадания за последние дни наводит на мысль о том, что немцы имеют четкое представление не только о мишенях, но и, возможно, и о результатах своей стрельбы, становящейся явно прицельной. Больше в письме не было ничего. Ни пожеланий, ни упреков, ни советов. Все и так было ясно как день.
Я вздохнул и возвратил письмо Старику.
— Так что же? — сказал я, не подумав.
Это взорвало его. Он покраснел, ударил кулаком по столу и принялся называть меня всеми некрасивыми словами, какие он только знал и какие мог выговорить. Таким бешеным я его еще не видел.
Я не говорил ничего, потому что, во-первых, никто и никогда не мог говорить, когда Старик проявлял свой темперамент, а во-вторых, я прекрасно понимал значение только что прочитанного тактичного и мягкого письма. Безусловно, оно давало право Старику прикладывать к моему имени разнообразные, малоудобоваримые эпитеты.
Досадовать и злиться на него после прочтения письма я перестал.
Когда он кончил, я сказал:
— Прошу вас, сэр, выслушать меня. Мне кажется, что вы допускаете небольшую ошибку относительно нас. Прошу вас вспомнить, что некоторое время я не встречался с Сэмми. Как вам хорошо известно, в последнее время мы с ним в качестве немецких артиллерийских офицеров находились на немецкой ракетной базе в Па-де-Кале.
— Известно. Дальше?
— Когда Кэрью получил предписание бежать оттуда и явиться сюда, он в течение некоторого времени, правда, небольшого, действовал самостоятельно, и на это время мы с ним потеряли связь. И я не знал и не мог знать, что именно попало ему в руки в этот промежуток времени, на какой след он напал. Но и вы, сэр, тоже ничего не знали. Более того, не исключено, что и сам Кэрью не так уж много знал. И вот когда я попал в ту компанию, я увидел, что Сэмми прилично пьян, и решил, что и мне ничего не остается иного до утра, как немного попробовать виски. И это было разумное решение…