Несколько раз Лада побывала в гостях у Стаи на Кукушкиных болотах. Олянка её туда не звала, полагая, что девушке неуютно будет в лесу среди Марушиных псов, но любопытная Лада сама попросилась. Под пологом своего шатра Олянка угощала её жареным мясом свежепойманной дичи и клюквой в меду прошлогоднего урожая, показала ей играющих детишек. Не испугалась Лада лесных оборотней, на волчат смотрела с улыбкой и решилась к ним приблизиться. Один любознательный и дружелюбный трёхлетний малыш (размером со взрослого обычного волка) положил ей лапы на плечи и облизал лицо. Лада, казалось, на миг оробела, когда он поднялся на дыбы, но потом под зелёным лесным шатром прозвенел её светлый смех.
— Хорошим гостям мы рады и встречаем их, как родных, — улыбнулась Олянка.
Потом, плотно запахнув входной полог и оставив для освещения только дымовое отверстие, она присела на лежанку и привлекла девушку к себе на колени. Щекоча её и целуя, она уложила её рядом с собой.
— А если кто-нибудь войдёт? — смущённо прошептала та.
— Без спроса не войдёт, ягодка, не бойся, — шепнула Олянка, приникнув губами к её жарко пылающей румянцем щёчке. — Ах ты, ягодка-малинка, раскраснелась-то как...
Лада сперва шутливо отбивалась, но потом её руки сомкнулись объятиями, а всегда готовые к поцелуям губки искренне прильнули со спелой малиновой мягкостью.
В начале лета Лада опять заговорила о встрече с родительницами. Невозможно видеться тайком вечно, открытие правды неизбежно, а там и свадьба не за горами.
— Ежели ты беспокоишься о детках, то можно взять на воспитание сиротку из людей, — сказала девушка. — И даже не одного, а двух, трёх, сколько захотим!
Мурашки защекотали лопатки, холодный ком тревоги встал в груди: дальше нельзя было молчать, и Олянка проговорила — как в осеннюю воду кинулась:
— Дитя уже есть, Ладушка... Оно здесь. — Олянка приложила руку к животу, который ещё и не выступал заметно. — Я не изменяла тебе, родная! Это случилось ещё до нашей встречи, когда я уж почти и не надеялась, что дождусь тебя. Я даже имени его не стала спрашивать и ему своего не сказала. Больше мы не виделись и не увидимся. Но он показался мне достойным человеком, потому я его и выбрала. От негодяя я бы не стала заводить потомства.
Она рассказала о встрече с охотником — первой и последней.
— Прости меня, Ладушка, за молчание моё, — проронила она глухо. — Не знала я, как тебе всё открыть. Боялась, что отвергнешь ты меня...
Лада, слушая, покрывалась бледностью. Когда последнее слово стихло, она медленно отошла к лавке и опустилась на неё, а Олянка, умирая от тревоги, присела у её колен и нежно накрыла её руки своими, расцеловала пальцы.