— Ну, хорошо, если он любит меня, почему же он отправился в Нью-Йорк и останется кататься на той злополучной яхте? — пробормотала Нена, сморкаясь в носовой платок, предложенный ей доньей Аугустой.
— Потому что ты не подпускала его к себе, дорогая. Какой мужчина не попытается спасти свою гордость? Особенно такое самоуверенное, высокомерное создание, как Рамон. Такого с ним, вероятно, никогда не происходило.
— Думаю, что нет, — уныло согласилась Нена.
— Ну, а теперь вот тебе мой совет. Поезжай домой, отдохни и в течение этой недели хорошенько подумай, как ты хочешь поступить. Когда он возвратится, у тебя уже будет решение.
— Вероятно, вы правы, — удрученно сказала Нена. — Но вы ведь не расскажете ему о ребенке? обеспокоенно спросила она.
. — Конечно, нет, дорогая. Это будет нашим секретом, пока ты сама не решишь открыть его Рамону. Это твоя привилегия, — успокоила ее донья Аугуста. Улыбнувшись, она сжала руку Нены. — И если я тебе понадоблюсь — и даже если нет, — грустно добавила она, — я буду поблизости и позабочусь, чтобы у тебя все было хорошо. Когда самолет оторвался от земли, Рамон, держа в руке бокал с виски, задумчиво смотрел сквозь струи летнего дождя на постепенно уплывавший вниз ландшафт. Предстоит уладить много дел, и он намеревается сделать это как можно быстрее. Какое-то смутное чувство беспокойства не покидало его, когда, откинувшись на кожаную спинку широкого удобного сиденья, он размышлял о том, что произошло за последние несколько недель.
Вчера Нена показалась ему неуравновешенной совсем не такой, как обычно. Но сейчас бесполезно волноваться об этом. Ему лучше заняться бумагами, которые он захватил с собой.
Вздохнув, Рамон открыл дипломат и приготовился к долгому перелету. По крайней мере, у него есть время, чтобы еще раз проверить все спорные вопросы в деятельности компаний Карвахаля, которые вызывают его беспокойство и нуждаются в тщательном рассмотрении.
Неделя вдали от Нены, возможно, пойдет на пользу им обоим. При условии, что она окажется более сговорчивой, когда он возвратится…
Нена проснулась за полночь, чувствуя резкую боль внизу живота. Сначала она перевернулась на другой бок и попыталась найти более удобное положение. Но заснуть ей не удалось: боль не проходила, а, напротив, усиливалась. Нена заволновалась.
Включив ночник, она попыталась сесть, но от боли не смогла распрямиться. Отбросив одеяло, Нена попыталась опустить ноги на пол и поняла, что истекает кровью.
— Только не это, — в ужасе вырвалось у нее. Что с ней происходит? Неужели она теряет ребенка?