— Теперь я тебя слышу, отец. Почему ты звонишь мне сейчас? Ведь у вас половина третьего утра. Надеюсь, ничего не случилось?
— К сожалению, случилось, Рамон.
— Что? В чем дело? — хрипло спросил он, чувствуя, как его охватывает страх.
— Нена…
— Что с ней произошло? — нетерпеливо расхаживая по тротуару, Рамон едва не сорвался на крик.
— Сейчас ее везут в больницу. Боюсь, она может потерять ребенка.
— Ребенка? Какого ребенка? — спросил он озадаченно. Затем смысл отцовских слов дошел до него. Ты хочешь сказать, что она беременна? — воскликнул он, охваченный новым, неизвестным ему прежде чувством.
— Да. Разве ты не знал?
— Нет, я… Она в порядке? Каким же я был идиотом!
— Ну вот что, сын, успокойся. Я думаю, тебе следует попытаться попасть на первый же рейс в Англию.
— Конечно! Вылетаю немедленно, — Рамон в волнении взглянул на часы. — О господи, как же это произошло?
— Обычным путем, я полагаю, — сухо откликнулся дон Педро. — Просто в будущем тебе надо проявлять должную заботу о жене. Я не понимаю, что происходит между вами. Это совершенно нелепо.
— Да, отец. При встрече я все объясню тебе. Пожалуйста, позаботься, чтобы с ней… с ней и с ребенком все было в порядке.
— Хорошо. Сейчас я еду в Челси, в Вестминстерский госпиталь. Твоя мать едет с Пеной в машине "Скорой помощи". Слава богу, что она призналась Аугусте, иначе мне страшно подумать о том, что могло произойти.
Рамон стоял на тротуаре, глядя невидящим взором на Сентрал-Парк, на проезжавший мимо него автомобиль, в котором молодая пара обнималась, сидя на заднем сиденье, на огни "Плазы" на противоположной стороне улицы. Перед ним возникло милое лицо Пены, вызвав в памяти каждый нежный взгляд, каждый миг, проведенный с ней после того, как ужасное недоразумение причинило им обоим так много горя.
Рамон глубоко вздохнул и вошел в ресторан, чтобы объяснить Коннелли, что происходит. Тот без малейшего колебания предложил немедленно отвезти его в аэропорт.
В зале ожидания для пассажиров первого класса Рамон быстро набрал номер сотового телефона отца.
— Что там у вас? с тревогой спросил он.
Она в порядке?
— Мы еще не знаем. У нее сейчас врач, но не волнуйся, мы останемся с ней.
— Спасибо, — пробормотал Рамон, пытаясь подавить тошноту, которая внезапно нахлынула на него от мысли, что Пена лежит в этот момент в больнице и, возможно, теряет ребенка. Их ребенка — дитя, которое было зачато в один из тех жгучих моментов…
У Рамона перехватило дыхание. Только сейчас он понял, что чувство, которое он питает к Пене, любовь. Оно отличается от любых других чувств, которые он когда-либо испытывал к женщинам.