— Весело было? — спросил муж.
Ирина вызывающе вздернула подбородок:
— Бесподобно. Веселилась вовсю.
— Да уж, заметно.
Он шагнул в коридор и помог жене подняться. От нее пахло приторно-сладкими духами и еще больше — коньяком. Ирина пошатнулась, но вовремя ухватилась за его плечо и на этот раз удержалась на ногах.
— «Еще день, еще два свою ношу нести…» — пробормотала Ирина. — Старая песня американских негров, знаешь ее? Если знаешь — подпевай! Впрочем, откуда тебе знать… Да и слуха у тебя совсем нет.
— У него синее «вольво»? — не обращая внимания на ее слова, устало спросил муж.
— Темно-зеленое, — машинально поправила Ирина и тут же сообразила и возмутилась: — У кого это «у него»?
— У того, кто подвозил тебя сегодня. Я видел, как подъехала машина.
— Ну и что? Что же, по-твоему, женщина в час ночи должна одна до дому добираться?
— В половине третьего.
— Что?
— Я говорю, сейчас половина третьего, а не час.
— Неужели?
Она отбросила руку мужа, поддерживавшую ее, и теперь стояла, подбоченясь, посреди коридора, раскрасневшаяся и растрепанная. Он вдруг некстати подумал, что Ирина все еще хороша, в сорок два года выглядела на тридцать, и даже пристрастие к коньяку еще не успело отразиться на ее внешности. Впрочем, если так будет и дальше продолжаться, ненадолго ее хватит…
А Ирина вдруг зло рассмеялась и повторила с издевкой, почти по слогам:
— Не-у-же-ли? Ка-акой у меня заботливый муж, отслеживает даже минуты! Без меня, любимой, ему кусок в рот не лезет, сон в глаза нейдет!
Она опять ухватилась за мужнины плечи и тяжело повисла на нем:
— Ну что же, бедняжка мой, иди скорее ко мне!
Мужчина вздохнул. Многолетний опыт подсказывал, что продолжать дискуссию бесполезно. Ирина приблизила к нему лицо почти вплотную и жарко зашептала:
— Ну, поцелуй меня, поцелуй!
Запах коньяка ударил в нос, и он брезгливо отстранился. Тогда Ирина усмехнулась и сказала почти трезво:
— Тебе же все равно, с кем я была, разве нет? Тебе на меня уже давно наплевать, впрочем, как и мне на тебя… Я же не спрашиваю ничего о твоих девках.
Он поморщился:
— Перестань, пожалуйста.
— Скажешь, нет девок? — Ирина возвысила голос. — Не считай меня идиоткой. Еще в прошлые выходные…
— Тише, Владик проснется. Хочешь, чтобы он тоже увидел тебя в таком виде?
— Вот-вот, только это тебя и волнует, — в голосе жены послышались истерические нотки. — Лишь бы все было шито-крыто. Я и домой прихожу только потому, чтобы сынуля наш о мамочке своей дорогой плохо не подумал. Знал бы, как тошно мне бывает сюда идти!
— Не ори, сына разбудишь!
— Хочу орать и буду, и буду!