До этого он рассказывал ей о своем детстве скупо: рос в детском доме, об отце ничего не знает, мать зашибло деревом на лесоповале. Но тут как-то вечером вспомнил тайгу, кордон и беспаспортную бабку Анфису, хлеб, который она пекла, и ее кедровые орехи, которые он продавал на городском базаре. Вика устремила на него непонимающие глаза.
— И ты, когда вырос, не пытался ее найти?
Он объяснил, что жизнь так сложилась, да и бабка Анфиса никем ему не была, просто жила на кордоне, а он был единственным ребенком, вот их судьбы и столкнулись. Если бы у бабки Анфисы были к нему какие-нибудь чувства, она напомнила бы о себе, когда он жил в детском доме.
— Но ты ведь сам сказал, что у нее не было паспорта. Может, она боялась объявляться? Надо немедленно отправить туда письмо, разыскать. Если ее нет в живых, то тоже об этом надо знать. Как же так можно, Федор, она же тебя любила!
У нее тогда весь мир делился на две части — любимую и нелюбимую. В любимой были Федор, их комната в новом доме, письма от родителей, новые книги, фильмы, выходные дни с поездками за город и множество людей, с которыми они тогда дружили. В нелюбимой части Викиного мира были ночные смены, после которых Федор спал как убитый весь день, и провал на экзаменах в строительный институт, в который она под натиском Федора пыталась поступить.
На письмо, которое они написали буквально «на деревню дедушке», так стар и нереален был адрес, который припомнил Федор, неожиданно быстро пришел ответ. Оказывается, бабка Анфиса была жива. Жила она в деревне у своей дочери. Федор удивился, бабка казалась ему безродной. Прояснилась и история с паспортом. Никакой тайны не висело над бабкой Анфисой, просто ушла она в лес на заработки из колхоза, и паспорт ей тогда не полагался. «Спасибо, что не позабыл, — было написано в письме, — а я уже надежду потеряла, что узнаю про твою жизнь. Был ты маленьким, а я тебе шапку из белок стачала, помнишь? А когда ты болел, мы с матерью твоей тебя в город к доктору возили, а ты доктора за палец укусил, помнишь?» Ничего такого он не помнил. Письмо было написано детским почерком. «Здоровье мое теперь плохое по утрам, но потом разойдусь и все еще по дому делаю. Еще раз спасибо, что не позабыл, вспомнил. Хоть свидеться нам и не придется, старая я уже, а письма пиши. Я, когда письмо принесли, глазам не поверила, никто никогда не писал, все свои рядом». В конце письма, на самом краю листка тем же детским почерком было написано маленькими буковками: «Краски пришлите». Позаботился о себе внук или внучка, насмешил их тогда.