Хоровод (Коваленко) - страница 155

— Вы все пошалели от этой балерины, — ответил низкий голос, и в трубке запищал сигнал «занято».

Виталий Васильевич еще раз набрал номер.

— Звонит директор театра, депутат и заслуженный деятель искусств… — держась рукой за сердце, сказал Виталий Васильевич.

Номер ему дали.

— Это говорит ваш сосед, — сказал он в трубку, — мы только что разговаривали с вами у подъезда.

— Я почти готова, — ответила Борисова, — вы не возражаете, если в честь нашего знакомства я принесу бутылку хорошего вина?

— Никогда! — закричал, в испуге. Виталий Васильевич, и трубка запрыгала у нега в руке. — Никакого вина!..

— Не понимаю, — голос у Борисовой дрогнул, — вы позволяете себе какие-то недостойные шутки.

— Нет! — Виталий Васильевич собрал последние силы. — Это не шутки! Это очень серьезно. Я хочу быть счастливым. Я хочу любить свою жену.

— Господи, я-то при чем? Мне-то вы зачем это говорите?

— Дело в том, что я увидел вас и влюбился. Потом понял, что это не то, и мне надо каким-то образом заново полюбить свою жену. А она ушла. И нет в целом доме ни одного знакомого соседа, который бы знал, где она.

— Вы, простите, на самом деле такой болван?

— Возможно. Дело в том, что душа моя очнулась от многолетнего бездействия, и мне очень нужен совет.

— Кого любить — меня или жену?

— Не перебивайте, пожалуйста. Жену. Она ушла. Торт на столе. Свет в комнате погашен, и мне страшно.

— Бедняжка! — В голосе Борисовой не было издевательства. — Вы всегда ее любили. Если она не вернется, вы будете самым несчастным человеком.

— Вы думаете, она может не вернуться?

— Я бы на ее месте не вернулась.

— Но мы тридцать пять лет прожили вместе. Мы уже просто не умеем жить друг без друга.

— Научитесь!

— У нас сын…

— Он взрослый, он не осудит.

— У меня сердце останавливается от ваших слов.

— У нее тоже останавливалось сердце. Думаете, легко уйти из дома? Вы думаете, что мне было просто переехать из старого дома в этот?

— Ах да, — сказал виновато Виталий Васильевич, — я совсем забыл, что вы тоже ушли из дома.

— Это ваша жена «тоже» ушла. Я ушла раньше ее, просто ушла.

— Что же делать? — спросил Виталий Васильевич. — Я голову теряю от горя. Я только сейчас понял, что любил ее всегда, но никогда об этом не думал. Что делать?

— Надо любить, — серьезно ответила Борисова, — если любишь — то люби, другого не бывает. Как же вы умудрились, дорогой мой, этого не знать?

— Я знал, наверняка я это знал, но забыл… и никто не напомнил.

Мать ходила по комнате, скрестив на груди руки, и голос ее был переполнен отчаянием:

— Ты дома всего полчаса, а у меня такое ощущение, что ты целых три года без передышки тянешь из меня жилы.