И погладила по животу вторую женщину,
Перебирая пальцами шерсть, словно во сне.
Они лежали втроем в тени гигантского краба,
Шлифовавшего сотни своих клешней у костра.
Вдалеке, почти закрытый грудой стульев и чайников,
Виднелся второй пейзаж, а за ним — третий, четвертый,
Пятый… пока всё вместе, подобно розе курчавой,
Свитой в сказочной мастерской,
Не опустилось на семь престолов,
Где восседает Завтра.
Неторопливо сойдя по этим зыбким ступеням,
Явилась белейшая Королева Небес,
В волосах ее звезды мерцают. А из бедра
Растет дерево, и сквозь его густую листву
Сияют очи Красавицы — «Любимый, скорее, —
Воскликнула первая женщина. — Вода остывает.»
Но он не услышал.
Рукоятка кинжала была инкрустирована, словно скипетр,
И, словно скипетр, покачивалась
Над его продырявленной глоткой…
Улыбаясь, как модная шляпка, косматая девушка
Быстро к тазу шагнула и, сбросив с себя
Пестрое платье, юркнула в воду угрём.
Другая печально следила за ней; потом,
Без лишней спешки, как душат обычно сов,
Сбила колесо с колесницы — лежавшей
В объятьях зловещего мира…
мира без врат, без престолов, без веры,
мира без света и без тепла для жалких созданий;
мира, где даже дети сходят с ума — и, словно
Развернутый свиток, изображенье Абстрактного
Человекоубийства ко Господу вопиет.