Антонов тем временем меня натурально удивлял. Уже начался декабрь, до наступления шестьдесят девятого года рукой подать, а его отношения с американо-французской агентессой все еще не вышли за возвышенно-платонические границы. Он возил ее по Москве, показывая достопримечательности, сводил в павильон «Космос» на ВДНХ и долго там пудрил мозги на межпланетные темы, но про то, ради чего он все затеял, даже не намекал, хотя Семичастный подготовил квартиру еще в октябре.
- Ты там случаем не заболел? - поинтересовался я.
- Не волнуйся, со мной все в порядке. Но это же не рыбную товароведиху в койку уложить, тут иной уровень, международный. Надо соответствовать. И вообще, с чего ты решил, что инициативу должен проявлять я - кто из нас шпион? Ее небось специально учили, а я так, любитель. Может, она чего-то ждет? Например, руководящих указаний из Лэнгли.
- Или каких-то более основательных, чем прогулки среди ракет спутников, знаков внимания. Например, хоть самого захудалого подарка.
- Ой, блин, а ведь я это упустил из вида. Надо срочно исправиться.
- Слушай, с тобой явно что-не то. Неужели опять влюбился на старости лет? Смотри в порыве чувств не всучи ей что-нибудь из двадцать первого века, это тебе не рыбная принцесса, мигом просечет.
- Точно, ведь презервативы, что я с собой таскаю, они оттуда. Не подскажешь, где тут можно раздобыть нормальные?
- Не знаю, мы с Верой ими не пользуемся. Спроси у Семичастного. А лучше - напиши ему докладную записку. Мол, так и так, в связи с осложнением международной обстановки прошу выдать мне сто штук изделий номер два в импортном исполнении. Без них борьба с происками мирового империализма может не увенчаться полным успехом. Дата, подпись.
В продовольственный магазин не стоит ходить ни полностью сытым, ни совсем голодным. В первом случае скорее всего найдутся причины не покупать вовсе ничего. Мол, мясо какое-то подозрительное, куры синие, рыба с костями и продавцы невежливые. Во втором же будет куплено много ненужного. Собственно, именно это и случилось со мной одним прекрасным зимним вечером, когда я, довольно поздно вернувшись из Москвы, все же решил заехать в институт часа на три, там было чем заняться. Хотелось жрать, но столовая в «Мечте» наверняка была уже закрыта, и я завернул в продмаг в Троицком. Причем не вспомнил, что лично у меня сдерживающие факторы отсутствуют.
Антонов на еде последние лет тридцать точно не экономил, у Скворцова что-то этакое было в конце шестьдесят второго года, но потом у него появились деньги, и всякая экономия была благополучно забыта. Ну, а сейчас у меня в кармане всегда есть рублей двести пятерками и червонцами, мало ли что может понадобиться.