Гил, похоже, запаниковал.
– Двенадцать ноль девять? – предположил я.
– Что? Нет, мой день рождения…
– Видите ли, в Англии говорят не «сентябрь, двенадцатое», а «двенадцатое сентября».
– Нет… вообще-то…
– Лучше расскажи Луизе о «Дилетантской смене часовых поясов», – вмешалась Нандина.
– Я не помню.
– Аарон!
Сестра решила, что я упрямлюсь, но я вправду не помнил. И думал лишь о том, сколько еще мне мучиться. Обед состоял из уймы блюд. Суп (нечто мучнисто-жирное), запеченный окорок, украшенный кружками ананаса, тускло-коричневая брокколи, пюре из сладкого картофеля с зефиринками, фруктовый кекс, а потом (о господи!) еще один десерт, принесенный Луизой, – печенье в форме звездочек, колокольчиков и веночков. «Видала?» – взглядом спросил я Нандину, которая терпеть не могла непрошеных вкладов в званый обед. Но сестра на меня злилась и потому не ответила на мой посыл. Мертвенно-бледное тонюсенькое печенье было присыпано сахарной пудрой, красной и зеленой. Из вежливости я попробовал одну штучку, не имевшую никакого вкуса. Просто квелая сладость. Я положил печенье на тарелку и мысленно взмолился о кофе. Я вовсе не собирался пить его в неурочный час, но это был бы знак завершения нескончаемой трапезы. Близился вечер, в углах столовой копошились тусклые серые сумерки.
На обратной дороге Нандина устроила мне головомойку.
– Неужели так трудно быть элементарно вежливым… – выговаривала она, чуть не клюя меня в затылок. – Ты же просто воротил нос от бедняжки!
– Ну да, а она воротила нос от меня. Согласись, мы с ней абсолютно разные. Что же это за редактор, который говорит «очень уникальный»!
– Она всего лишь внештатный сотрудник. – Нандина чуть сбавила тон.
– Да бог-то с ней, – сказал Гил. – Аарон, туман тебе не мешает?
Наши стычки с сестрой его всегда огорчали. Я высадил пару возле ее дома и, распрощавшись, поехал к себе. Там переоделся в домашнее, налил себе выпить и уселся с книгой, но мне не читалось. Не знаю почему, однако состояние было смурное. Весь вечер я рвался домой, так чего ж мне неймется?
Выходит, в мрачных тайниках своей души я все-таки надеялся, что мы с Луизой друг другу понравимся.
Между Рождеством и Новым годом мы не работали, и Нандина на всех парах готовилась к свадьбе. Надо сказать, она выказала лихость, управившись за неделю. В последний день года церемония состоялась в нашей старенькой церкви, прихожанкой которой сестра была и поныне. Из гостей были только тетя Сельма и ее близкие, три сестры Гила со своими семьями и персонал «Издательства Вулкотта». После венчания мы устроили скромное торжество в моем доме, но никаких хлопот мне это не доставило. Пегги и подружка невесты отвечали за еду, Айрин украсила дом, Роджер озаботился напитками. А я прохлаждался.