— Я сказал: нет! — построжал ее голос, и Карраш разочарованно вздохнул. После чего отвернулся, подошел к стене дома и послушно опустился на колени, позволяя Белке взлететь себе на спину, а потом перебраться на заранее подставленную холку. Он заботливо подтолкнул ее мордой, слегка привстав на задние ноги. Убедился, что она благополучно дотянулась до нужного окна и скользнула внутрь, стараясь не потревожить Таррэна. Бесшумно опустился обратно на землю. Немного подождал, с надеждой глядя в зияющий чернотой проем, но вскоре понял, что до утра ничего не решится, и, снова вздохнув, потрусил в специально выделенный сарай. Туда, где еще с вечера осталась недоеденная туша молодого бычка, о которой заранее позаботилась внимательная Гончая. И где безмятежно дремал, свернувшись калачиком, еще один редкий представитель его вида — совсем молодой еще мимикр с красивым именем Ирташ.
Рядом с тем самым местом, где совсем недавно стоял эльф, Карраш сердито засопел, гадая, сколько успел услышать наглый нелюдь, но преследовать остроухого не стал: она запретила на него охотиться. Правда, запах все же запомнил и только тогда нырнул в темноту, настороженно поводя ушами и намереваясь до рассвета караулить покой сына и обожаемых друзей, которые позволяли ему быть самим собой. Принимали таким, какой есть. Любили и доверяли, тем самым делая его жизнь поразительно насыщенной, прекрасной и по-настоящему счастливой.
К завтраку Младший Хранитель спускался последним.
Все его спутники были уже в сборе — как раз заканчивали роскошную трапезу, на которую расщедрился благодарный владелец «Гордой пастушки». Длинный стол был буквально завален разнообразными яствами, которые не стыдно и во дворец подать, просто ломился от снеди, благоухал изысканными и поистине восхитительными ароматами. Однако Перворожденные отчего-то ели без аппетита. Вяло ковырялись в тарелках, хмуро посматривали друг на друга, угрюмо молчали и явно тяготились собственным присутствием. Лишь неунывающая Белка, фривольно подсев к красавице-эльфийке, облаченной в изумительно ладное платье с открытым вырезом, без умолку осыпала ее щедрыми комплиментами, не стесняясь ни Таррэна, ни лукаво посверкивающего глазами Воеводы, успевшего вернуться точно в срок, ни домочадцев благодарного винодела. Ни даже самих недовольных эльфов, о которых сейчас так нелестно отзывалась.
— Мне так жаль, что эти грубияны поленились заметить твое новое платье, — громко вздыхала Гончая, делано не замечая медленно спускающегося Хранителя. — Хоть бы словечко, один крохотный намек, что ты сегодня бесподобно выглядишь, просто сияешь, блистаешь и ослепляешь… хамы. Как есть, хамы. Даже жалкого цветочка пожалели подарить, чтобы высказать тебе свое восхищение.