Наконец, деревья остались позади, и мы выбежали на небольшую площадь, в центре которой располагался неработающий фонтан.
- Вот, как я и говорил, - засеменил к нему хорёк.
- Осторожно, - я обвёл взглядом окрестности, смотря в прицел.
- Никого нет, успокойся, - окликнул меня хорёк. - Иди сюда.
- Аномалии?
- Тоже чисто, я проверил.
- И когда успел?
- В этом обличие у меня острый нюх, - гордо ответил зверёк. - Да и шерсть дыбом становится, если рядом какая-то пакость притаилась.
- Чего же она раньше нам не давала знаков? - пробормотал я и подошёл к «напарнику».
Фонтан, естественно, оказался пустым. Лишь сухие и пожухлые листья укрывали побитое дно.
- Что ж, посмотрим, что из этого выйдет, - произнёс я и присел неподалёку на обломки ограждений.
Скинул рюкзак, достал пару галет, закинул в рот и запил водой. Здоровье и мана стали быстро заполняться. Хорёк точил галету рядом. Обхватив гитару, брякнул по струнам. Удивительно, но инструмент не был расстроен.
- Отличненько, - улыбнулся я и ещё раз пробежался по струнам.
- О-о-о, ты умеешь играть? - искренне удивился хорёк, на мгновение перестав работать челюстями.
- Знаешь, я часто замечал в армейке, да и на гражданке, что у многих мужланов в камуфляже, с самодовольным взглядом или глазами дибила появляется голос, стоит им только запеть армейские песни под гитару, - я на секунду задумался. - Это для нас ностальгия. Отдушина в том аду, в который частенько попадали. Поэтому солдаты вкладывали в песни всех себя.
Хорёк смотрел на меня с уважением и непониманием.
- Эдак ты загнул, - наконец выдавил он. - Прям зацепило, вот чес слово.
Я только усмехнулся. Прокашлялся и взял аккорд.
- Здравствуй мама, вот опять пишу письмо.
Здравствуй мама, всё как прежде хорошо.
Всё нормально, светит солнце, а в горах стоит туман...
- О, да я знаю эту песню, - тихо обрадовался хорёк, устроился поудобнее и стал ждать припева.
А я продолжал играть, ловко перебирая струны. Хотя, чего там сложного? Армейские песни на то и армейские, чтобы дать отдохнуть солдату, а не заставлять его пальцы исполнять чечётку.
- Под шумный взрыв гранат,
Шагает наш отряд,
Там где-то далеко в горах стрельба...
Под шумный взрыв гранат,
И трассёра летят,
И от разрывов вся дрожит земля.
(Виктор Петлюра - «Здравствуй, мама»)
Куплет Данила не знал (да, в эти моменты я мысленно называл его по имени), поэтому подпевал только на припевах. Коряво, с писклявым голосом, но всё же пел от души. Ему нравилась песня, впрочем, как и мне. Вот только иногда я менял слова про Дагестан на иные горячие точки, где побывал самолично, от этого становилось как-то тепло, и в то же время горько на душе.