Харольд улыбнулся.
— Но ты-то его способна вывести из себя, — сказал он, намекая на то, как князь в бешенстве приказал отправить меня на кухню. — Я его в таком гневе не видел уже долгие годы.
— Вы что, предлагаете мне планомерно доводить его до бешенства?! — с шутливым возмущением спросила я.
Грог засмеялся. Затем, успокоившись, ответил:
— Я бы не сказал, что ты его не интересуешь.
Видя мое непонимание, он пояснил:
— Не раз замечал, как Владислав смотрит на тебя, когда ты не видишь.
— Это оттого, что звук моего сердца раздражает его. Это он сегодня так сказал, — объяснила я.
Харольд покачал головой:
— Он бродил возле твоей комнаты, когда вы там устраивали девичьи посиделки.
— Наверное, мы слишком громко смеялись, и это ему не нравилось, — возразила я.
— Знаешь ли ты, что в этом доме женский смех не звучал уже давно?
— Разве Чаруша не смеялась? — удивилась я.
— Может ли ее жеманное хихиканье сравниться с искренним смехом? К тому же она боялась князя до дрожи.
При воспоминании об этой гадине меня передернуло.
— Как он мог жить с такой змеей?! — возмутилась я с отвращением.
— Иногда притворная симпатия лучше откровенного ужаса. А за притворство он платил ей драгоценностями.
— Он и мне пытался подарить ожерелье, — вспомнила я.
— И как оно тебе? Понравилось?
— Нет, я не взяла. Я видела его на шее у Чаруши.
— А если бы не видела, взяла бы?
— Нет! Мое воспитание не позволяет мне принимать дорогие подарки от чужих людей, — заявила я чопорно.
Харольд улыбался и задумчиво меня рассматривал. Потом чуть изменился в лице и спросил немного напряженным голосом:
— А твой браслет, который ты скрываешь под рукавом? Его подарил знакомый тебе человек?
Я дернулась при этом вопросе.
— У него интересный рисунок, это работа здешних мастеров, — продолжил он.
— Мне преподнесли его так, что отказаться было немыслимо, да и желания такого не возникло, — осторожно ответила я. — Давайте закончим на сегодня. Уже поздно и пора спать.
Я резко встала и, развернувшись, увидела в дверях князя. Меня затопила волна такой ярости, что я подлетела к нему и ткнула пальцем в его грудь.
— Если вас что-то интересует, спросите сами! — прошипела севшим от бешенства голосом и, оттолкнув князя, вылетела из комнаты.
Прибежала к себе, в ярости сделала круг по комнате, у меня было огромное желание что-нибудь разбить. Так как крушить мебель было не в моем характере, я поняла, что мне необходимо остудиться. Схватив накидку, я направилась на улицу.
Вдохнув морозный воздух, я вышла за ворота замка и зашагала вчерашней дорогой. Только удалившись от замка, обратила внимание на то, что иду в домашних туфлях. Ноги стали замерзать. Наверное, это было глупо, но я сжала зубы и упрямо двинулась дальше.