— Кристина, это должно быть твое решение.
Мы с Владиславом упрямо посмотрели друг на друга, и я сдалась. Можно спорить до посинения, но мы ничего не узнаем, пока не проверим.
— Хорошо, — буркнула я.
Влад немного расслабился.
Я положила руки ему на плечи, он аккуратно обхватил меня за талию. Медленно и осторожно я коснулась губ князя, почувствовала их тепло, и… все, единения, как в первый раз, не произошло.
— Ничего! — счастливо выдохнула я, отстраняясь.
— Попробуйте еще раз, — сказал Харольд. — Если вы предназначены друг для друга, то между вами должна произойти мгновенная реакция.
Я послушно потянулась к губам Влада, но тут черт меня дернул ехидно сказать:
— Может, вы меня все же поцелуете?
И он поцеловал. Страстно, властно, не давая мне и секунды на раздумья. Я загорелась моментально. Как будто долгие часы любовной прелюдии слились в одном поцелуе. Я забыла, что мы в кабинете не одни, да что говорить — забыла, что мне нужен воздух. Когда князь меня отпустил, я смотрела на него растерянным взглядом, пытаясь прийти в себя и заново научиться дышать. Харольд тактично молчал.
— Влад, попробуй опять открыть связь, а потом прервать ее, — сказал он чуть погодя.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе показал? — спросил Владислав, бережно притягивая меня к себе.
— Хочу увидеть, где растаял снег, — попросила я, стараясь взять себя в руки и скрыть бушевавшие во мне эмоции.
— Хорошо. — И он нежно прикоснулся к моим губам.
Перед глазами предстал заснеженный лес, потом я начала приближаться к выходу из него и увидела, как снег отступил на десятки метров от края. А затем я стала падать. Почувствовала душу Владислава: его боль от предательства сестры, привязанность к своему новому народу. Хоть он и был связан с каждым из них, я ощущала его одиночество, такое пронзительное, что мне хотелось плакать. Среди всего этого я чувствовала его горящую страсть ко мне, удерживаемую железным самоконтролем.
— Влад, верни связь, быстро! — раздался резкий приказ Харольда.
Снова лес, только снег отступил уже на несколько сотен метров, а потом князь оторвался от моих губ, и картинка пропала. Мы стояли, крепко обнявшись, будто поддерживая друг друга. И в этот момент это была самая правильная вещь на свете.
— У нас проблема! — глухо сказал Харольд и вышел из кабинета.
Что-либо обсуждать не имело смысла. Снег таял лишь при нашем соединении душ, а я этого боялась до дрожи.
— Нам надо поговорить, — сказал Влад, разомкнув объятия, и я отстранилась.
— Давайте не сегодня, уже поздно, и день был насыщенный.
— Думаю, лучше не откладывать, — твердо заявил он. — Можешь принять ванну и передохнуть. Тебе набрать или ты у себя?