Но за рулем сидела я. Коринна погибла, а расплачиваться предстояло Тайлеру.
– Сваливай отсюда, Ник. Прямо сейчас. Уезжай в Филадельфию. Еще есть время. Не оглядывайся.
Нет. Внезапно я поняла, что нужно делать.
Как вымолить у Кули-Ридж позволение вернуться. Как выплатить самый последний долг.
«Твоя очередь, Ник».
– На ферму Джонсона ты не ездил, Тайлер. Кто твой пикап видел – у того глюки. Ты был здесь. Слушай меня. Слушай и делай все, как я скажу.
* * *
Вой сирен сделался почти невыносимым. Но Тайлер ошибался: время еще было. И я знала, как заставить это время работать на нас. Спасать нас.
Мне словно счет предъявили – с графами и цифрами, как положено.
Десять лет. Такова сумма сделки. Ее установила Коринна – все взвесила и оценила, по полочкам разложила. Эти десять лет я себе отвоевала. Одолжила походя, словно какую-то мелочь, которую и возвращать-то неудобно.
«Плати по счетам, как все платят».
Отцу – за то, что спрятал труп. Джексону – за то, что не простил Коринну. Тайлеру – за дар убеждения.
Все по справедливости. Брала – теперь отдавай. Потому что есть такой гроссбух, куда и хорошее, и дурное записывается. В доме чувствовалось Кориннино присутствие. Как я раньше не замечала? Все эти годы Коринна пролежала здесь. Это было ясно как дважды два.
И еще было совершенно ясно, что я с долгами расплачусь. Но не ради Коринны.
– Иди в душ, Тайлер.
– Ник, слишком поздно…
– Одежду в ванной на пол положи. Лезь в душ.
– Среди бела дня и в чужом доме? Какой смысл? Я проститься заехал.
Я стиснула ему предплечье.
– Знаю. И говорю тебе: иди уже, наконец, в ванную. Доверься мне, Тайлер. Пожалуйста.
Бумажным полотенцем я вытерла грязные следы. Сирены выли совсем близко. Копы ехали к нам. За нами.
– Марш в ванную, – скомандовала я.
И Тайлер повиновался.
Его ботинки я запихнула в папин платяной шкаф – словно они папе и принадлежали. Из тапки достала ключ, сунула в вентиляционное отверстие, насколько руки хватило.
И побежала в ванную. Брюки и рубашка Тайлера валялись на полу. Я сгребла их в кучу, метнулась к стиральной машине. Запихнула внутрь, к своему белью, запустила машину. С прошлой недели в комоде лежали выстиранные Тайлеровы вещи. Я достала их, разбросала в спальне. Разделась сама, дополнила композицию своей одеждой. Вошла в ванную со словами:
– Ну вот, теперь порядок.
Важнее всего то, что они в первый момент увидят. И услышат. Расследование зиждется на первых впечатлениях. Из них же вырастают истории.
Надо, чтобы копы увидели нас с Тайлером, вместе выходящих из ванной. Потому что им прежде всего нужна история.