Не о глупости надо говорить при этом, а о другой стороне антидуховности, о духовной пустоте человека.
Иногда передо мною проходят люди, которых иначе, чем зомби или полузомби, не назовешь. Например, жалуется мужчина на то, что его молодой еще организм буквально разваливается: не говоря уже о серьезных активно текущих заболеваниях, его кишечник уже имеет вставку из пластмассы и ему сделано несколько операций по поводу удаления опухолей.
Его жалобы вызывают естественное сочувствие в моей душе, на чем я себя и ловлю. Несколько неадекватное форсирование и давление на меня производится не во врачебном кабинете, а за чашкой чая при решении вопроса: сколько я могу получить за свои труды от организации, которую представляет этот мужчина, не являющийся первым лицом в руководстве. Он — рядовой сотрудник, призванный работать с клиентами. А я — практически рядовой клиент, предоставивший услугу организации и теперь ожидающий вознаграждения, которое будет зависеть от нашего соглашения.
Я ничего не выдумываю в этой истории. Именно так развивается начало нашего знакомства, причем, я не сам напросился в клиенты этого заведения, а этот молодой мужчина пригласил меня от имени его организации, заранее согласовав это со своим руководителем.
Могу себе представить, что он, поставленный в жесткую экономическую зависимость от результатов своей работы, получает вознаграждение тем большее, чем больше сэкономит на клиенте. Я же для него клиент очень жирный, на мне он может сэкономить очень много, если правильно проведет операцию.
Понимая, однако, что мой труд оценивается по международным стандартам в десятки, если не сотни раз выше, чем идет у нас речь, он привлекает себе в помощь все, что только может вызвать расслабление моей психики, потерю контроля и, переполненный сочувствием к нему и к его плохому здоровью, я соглашаюсь на его условия. Он ликует. Он победил.
Все наши последующие контакты убеждают его, что он неправильно понял мою реакцию и мое согласие. Во-первых, я так составил письменный договор с его организацией, что я могу в любой момент потребовать свою большую долю. Во-вторых, дефицит времени требовал от меня реализовать мною задуманное как можно скорее, чтобы оно стало достоянием многих. В-третьих, я давно уже научился контролировать даже такие моменты в жизни, которые, казалось бы, полностью подчиняли меня кому-то.
В последующих наших контактах этот мужчина понял, что я с самого начала знал о его намерениях и сознательно пошел на невыгодный для меня вариант. А его сделка с собственной совестью оборачивалась для него значительно большими потерями, чем для меня экономический проигрыш.