Почеркав договор, вампир протянул его с исправлениями.
— Ознакомьтесь. Теперь пункт о работе — всего лишь дополнение к обещанию молчать. Если в течение семи дней вы не подтвердите, что готовы работать иллюзионистом, предложение будет аннулировано.
Подпись Грегерсона уже стояла, и я, бегло просмотрев исправления, размашисто начертала свою.
— Не подписывай!
Крик со стороны двери испугал, и слабый укол магического пера я почти не почувствовала. Капелька крови подтвердила мою выдуманную подпись, даже с псевдонимом делая договор законным. Перечеркнутое, помарки исчезли, цвет бумаги сменился на светло-зеленый, сам документ раздвоился на два экземпляра.
И один из них выхватил мужчина, ворвавшийся в комнату.
— Арк, я ведь просил тебя! — прорычал он гневно, читая мое соглашение с управляющим.
Я же напряженно смотрела на него, смутно понимая, что мы с ним встречались. Но где? И когда?
И на вид жесткие волосы падали на высокий нахмуренный лоб тугими полукольцами. Темные брови контрастировали с песочной шевелюрой, но незнакомцу шло. Острые скулы и нос, подбородок с ямочкой казались какими-то хищными. Он — оборотень? Тогда какое ему дело до того, что я подписываю? На какой-то миг я испугалась, что за мной явился маг из надзора, чтобы арестовать. Уже только за попытку нарушить закон.
Блондин оторвался от договора. Пронзительно-синие глаза смотрели на меня напряженно.
— Ты собираешься работать в клубе, Элли?
Драгоценный ультрамарин на белом холсте… Притягательная бездна неба… Я вспомнила! Это он не дал мне упасть, когда столкнулись в клубе. И он же не позволил вампиру осушить меня.
Мой спаситель — оборотень? Малоприятное открытие. Пугающее и…
Минуточку! Он обратился ко мне по-свойски, по имени и на «ты»? А не обнаглел ли он?!
Леди не ругаются, леди выше всяких оскорблений и игнорируют грубиянов, зато мысленно могут ругаться как угодно.
Мягко улыбнувшись, произнесла смущенно:
— Простите, после нападения у меня что-то не то с памятью… я забыла, когда нас представили, господин…
На губах управляющего заиграла кривая улыбка.
Блондин же невозмутимо ответил:
— Джаред, для тебя просто Джаред. Через пять минут выходи на крыльцо черного хода — я отвезу тебя к воротам студгородка.
Я опешила, дар речи пропал от вопиющей наглости.
Не давая мне возможности отказаться, блондин вышел из комнаты, оставив управляющему экземпляр договора, который читал.
— Итак, леди, у вас есть семь дней, чтобы хорошенько подумать, хотите работать в «Полнолунии» или вам не хватит смелости.
Откровенное подначивание, такое точно не стоит внимания. Хотя нет, надо ответить его же монетой — игрой на нервах.