— Ты очень странный, — шепчет себе под нос.
— Извинись перед всеми, — останавливаюсь у двери, пропуская его вперед.
— Не хочу. — Остановился он, замотал головой.
— Если ты не прав, то нужно извиниться, — отступаю в сторону, открывая перед ним дверь.
Он секунду смотрит на меня, а затем с тяжким вздохом заходит внутрь. Захожу следом, по стеночке пробираюсь к своему лежаку. В доме все те же. Хитрый, Красавчик и Тихоня. Сидят у пустой ямы и о чем-то тихо разговаривают. Мелкий перестал плакать, жмется к боку Красавчика.
— Извините, — опустив голову, говорит Арри.
— Чего? Не слышим. — Поднимается Хитрый.
— Извините. — Вскидывает он голову. — Я был не прав. Не удержался.
— Слабак, — фыркнул Красавчик.
— Да, я слабый! — часто заморгал Арри, сдерживая слезы. — Я не привык к такому!
— Ладно, замяли, — вздыхает Хитрый, положив ладонь на плечо Красавчика. — Твой друг сегодня заработал нам на еду. Надолго хватит, и с долгом рассчитаемся.
— Еще Лысому отдать часть надо, — напомнил Красавчик, взъерошив темные волосы, которые отросли до лопаток. Здесь почти все темноволосые. Отчего-то кажется, что это не правильно. Единственный, кто выделяется — Хитрый. Остальные все, как на подбор с черными или просто очень темными волосами. Даже светлые глаза — редкость. В книжках тоже все были такими. Странно, кажется, что бывает по-другому. Я даже представляю себе таких людей. Со светлой кожей, яркими и разными глазами и волосами. А тут все одинаковые.
— Чего застыл? — толкнул меня в плечо Хитрый. — Идем, надо добычу разменять. Еды купим и к Лысому зайдем, долю отдадим.
Я лишь киваю. В последнее время все чаще в голове странные мысли. О том, чего нет. Видения, которых быть не может. Что это за города, люди? Откуда? Есть ли здесь что-то подобное? Посмотреть бы. Может я оттуда родом? Именно поэтому все такое чужое и непонятное вокруг.
Тьяра Ка Тор.
Дочь рода наместников третьего полного ранга ныне бесполезных земель.
Перед глазами проносятся воспоминания беззаботного детства. Смех мамы, громкий и задорный голос отца. Я была счастлива, не жалела о том, что родилась в обедневшей семье. Деньги обесценивают счастье.
Эти счастливые моменты, оставаясь далеко позади, всегда приносят с собой грусть. Стираются под напором бешеного течения жизни, превращаясь в размытые образы, отрывки тусклых эмоций. Постепенно забываются, становятся блеклыми. Как те серые тучи, что ползут по небу. Или это у меня в глазах так темно. Шутка ли, плакать всю ночь. Вместо теплой постели теперь куча мусора в грязной подворотне. Вместо шумных веселых соседей — крысы. О том, что я буду есть на завтрак, даже думать не хочется. Свобода. Вот она какая. У нее не пьянящий, а до отвращения горький вкус.