— Да я тебе сейчас… — дернулся вперед Красавчик, но я успеваю его перехватить. Я больше и сильнее. — Твой друг. Сам и разбирайся, — поднял он руки вверх.
— Хитрый, — подхожу к рыжему и протягиваю ту большую блестящую монету, что дал мне миссар. — Этого хватит на еду? — по нервному кивку и дрожащим рукам понимаю, что хватит. — Арри, выйдем, — не оборачиваясь, иду на улицу.
Сзади слышатся неуверенные шаги парня, который нехотя плетется следом. Останавливаюсь у той разбитой стены, где говорили в прошлый раз, и сажусь на камни, хлопая ладонью рядом с собой. Арри послушно садится, смотрит на меня исподлобья. Сижу, молчу, подбираю слова, но они все разбегаются, не поймать. Опять дождь, льет все сильнее.
— Почему молчишь? — не выдержал Арри. — Хотел же ругать, да?!
— Нет, — качаю головой.
— Как? — спросил он удивленно, явно, прежде чем подумал. — Я думал, ты тоже злиться будешь за то, что какую-то горбушку съел.
— Нет, — качаю головой. Возможно, мои мысли не правильные. Сложно судить. Мне не понятны люди. У меня свои понятия о том, что правильно. Что те богачи сегодня, что Арри. Странные. Не понимают простых вещей. Не думаю, совсем, ни о чем, кроме себя.
— Почему? — коснулся он моей руки. Редко так делал. Мне казалось, он меня боится. Шарахается, отдергивает руку, если я достаточно близко. Всегда делаю вид, что не замечаю, но от этого не менее обидно.
— А почему надо злиться? — поворачиваюсь к нему, вглядываюсь в темные глаза. Такие черные, что даже не разобрать, где радужка, а где зрачок. Красивые, бездонные. Вот бы и мне такие.
— Я съел единственную еду, — опустил он голову. — Теперь тебе нечего есть. А ты молчишь, говоришь, что не злишься… Я тебе не верю.
— Не только мне. Всем, кто живет в доме. Они так же хотят есть, как и ты. Даже Тихоня, хоть еще совсем ребенок не трогал, а ведь прекрасно знал, где лежит. Думаешь, он хочет есть меньше тебя? — отворачиваюсь, глядя под ноги, где расползается грязная лужа размытой земли.
— Прости, — опять едва слышно, на выдохе. Молчу, делаю вид, что не слышу. — Я не прав. Прости, — вскакивает он. — Слышишь?! Я ошибся. Мне стыдно. Я не хотел. Только бы немного взял, а получилось… — он зло топнул ногой, разбрызгивая грязь, по щекам текут слезы.
— Идем, — встаю, протягивая ему руку. Он удивленно смотрит на меня, вытирая глаза.
— И, — запнулся, вглядывается в мое лицо под капюшоном, — ругаться не будешь?
— А зачем? — пожимаю плечами. — Ты сам знаешь, что сделал не так. Этого достаточно. Разве крики и драка что-то изменят? — беру его за руку и веду обратно в дом.