— Ты понимаешь человеческий язык? — хриплый голос прервал поток мыслей, заставил схлынуть злость от неожиданности. — Кто ты?
— Никто, — по-прежнему отвечаю так. Теперь не хочу быть человеком. Лучше быть никем.
— Понимаешь, значит, — он потирает мясистыми пальцами подбородок. Сверкнули перстни в ярком свете факела, разбежались разноцветные блики по клетке.
— Хочешь есть? — достает откуда-то сочный, исходящий горячим паром кусок мяса. Рот наполнился вязкой слюной. Не удалось еще ни разу попробовать его, но откуда-то знаю, что это очень вкусно. Киваю, не отводя взгляда от еды. Представляю, как много тепла получу от него. Перестанут неметь пальцы, снова начнут слушаться ноги. Врать нет смысла. Да и зачем? — Расскажи, как ты оказался в тюрьме.
— Пришли люди, напали, потом стража… — язык плохо слушается, слова словно чужие, непослушные, того и гляди сорвутся, смешаются в непонятную кашу бессмысленных звуков.
— А миссар что же? — подался вперед мужчина, едва ли не касаясь лицом прутьев решетки. Вздрагиваю от страха и вновь нахлынувшей злости.
— Не знаю. Он просто был там, пытался убить. — Воспоминания густые, словно болото. Выхватываю какие-то кусочки, как камни на мутном дне.
— Зачем? — пряный запах мяса щекочет ноздри. Вдыхаю его, впитываю в себя, пытаюсь согреться.
— Не знаю, — вновь вспоминаю ту ночь. Обещание Арри, а потом холод камеры и его взгляд, слова ранили сильнее, чем тычки копья. — Из-за Арри…
— Арри? — сузил глаза мужчина. — Кто это?
— Мой… — хотелось сказать друг, но слова застряли в горле. — Мы были вместе какое-то время. — Пожимаю плечами, прогоняю видение его лица.
— И зачем он был нужен миссару? — новый вопрос. В голосе отчетливо слышу нетерпение. Зачем? Не знаю. Мыслей было много, но все они крутились лишь вокруг моих чувств. Теперь же… эти вопросы заставляют задуматься. Арри. Его хотели убить, называли принцем, он сам говорил что-то про наследство. Сплошная головоломка. У меня нет ответов.
— Я не знаю. — Отвечаю честно. Но обязательно подумаю над этим. Ради чего Арри так поступил?
Мои ответы мужчине не понравились. Он нахмурился, пожевал губами, обдумывает что-то. Кивнул каким-то своим мыслям, открыл небольшое оконце в решетке и бросил кусок мяса на грязный пол. Снова заскрипели дверцы повозки, зазвенела цепь. Со всех сторон обступила темнота, столь глубокая после яркого света факела. Выдыхаю облегченно, отползаю из угла, где по-прежнему стоит чашка с остывшей кашей. Шарю руками в темноте, натыкаюсь на горячее мясо, впиваюсь в него зубами. Мне нужны силы. Я выберусь. И заберу с собой ее. Таких людей мало, они должны жить.