– То есть, если я буду соблюдать все твои рекомендации, то найду своего любимого и единственного? – наконец-то спросила меня. – А какова вероятность, что это произойдёт? Вдруг я так никого и не встречу? Да и нужно ли это мне вообще? Я устала уже от всех этих отношений.
Я встал. Сходил за второй порцией компота. Он в этой столовой был бесподобный, с дымком. Сел на своё место. Прищурился, глядя на Виолетту.
– Я лучший, – сказал, – могу запрос от главного попросить. Они пришлют. И если ты будешь мне беспрекословно подчиняться и выполнять всё, что я тебе скажу, то да. Всё у тебя будет. И любимый муж, и любимые дети от любимого мужа. Семья будет. А насчёт того, надо ли тебе это… Я, как Ангел, ответственно заявляю, что это предназначение женщины. Её смысл жизни. Любить и быть любимой.
– Ну вот, – вздохнула Виолетта, – люди спорят о смысле жизни постоянно. А тут пришёл Шестой Ангел и всё разжевал. Кстати, а почему шестой?
– По кочану, – отозвался я, – порядковый номер такой, с Марокко остался. А смысл жизни у женщины действительно простой, как две копейки. У мужчин с этим делом сложнее. Ты на работу-то после обеда собираешься идти?
Виолетта взглянула на часы, чертыхнулась и умчалась вверх. А я убрал грязную посуду со стола и отправился прогуляться. Вечером встретил свою подопечную, отвёз её в спортзал, позанимался сам. После спортзала отвёз домой, где мы провели вечер в кулинарных спорах.
Виолетта честно старалась следовать всем моим инструкциям и прямым приказам. Правда, один раз она попыталась напиться своего любимого «Бейлиса». Но на второй рюмке была поймана и наказана. Занятия спортом пошли ей на пользу. Она сбросила несколько явно лишних килограммов. Лицо приобрело здоровый цвет.
Я представлялся старшим братом. По имени Шестой. Почему-то по имени вопросов не возникало. А вот насчёт родства все в один голос заявляли, что мы не похожи. Но я старался как можно реже появляться с ней на людях. Хотя и контролировал по максимуму.
Виолетта по выходным обычно проводила время с друзьями. Ездила на природу, ходила на концерты, в кино. Постепенно у неё появлялся вкус к жизни. Иногда в выходные или вечерами, когда у неё было время, она рисовала. Холсты и рамы ей покупал я. Это были единственные траты с моей стороны. Рисовала она, на мой взгляд, не очень. Мне не нравилось. Хотя с каждым разом ей удавались всё лучше и лучше передать на полотне своё состояние. Я критически осматривал её очередной шедевр, бормотал «недурно, недурно» и шёл за очередной порцией красок в магазин.
Спустя где-то месяц-полтора после нашего знакомства Виолетта однажды вечером заявила мне: я хочу мужчину. Дело было на кухне, после ужина.