Тетя Зайна считала наволочки для подушек красивыми, набивала их всяким рваньем и старой одеждой, а потом распределяла их по диванам в гостиной, где ночью спали мальчики. В конце концов у нас оказалось около тридцати туго набитых бархатных подушек с вышитыми на них фольклорными мотивами; все притащила из магазина Хабиба в виде прокладки для трусов, все отстирала я — вручную.
Однажды очень жаркой и душной ночью, когда с трудом можно было сомкнуть глаза, Рабия вдруг проснулась и вскочила с постели.
— Ага, вот она, — пробормотала она и исчезла в соседней комнате. Я увидела, что она лихорадочно распарывает подушки и вытаскивает оттуда тряпье.
— Вот, пожалуйста, — в конце концов сказала она себе и торжественно подняла руку, сжимая коричневую юбку Хабибы. — Вот же она!
Ей приснилось, что юбку по ошибке запихнули в одну из подушек. И с того момента я еще больше уверилась в том, что Рабия ниспослана мне Аллахом в качестве моего личного ангела-хранителя.
После короткого романа с кудрявым Мохсином, с которым я ни разу не целовалась, мой интерес к мальчикам возрос. Самым крутым типом в нашем квартале был Хишам, родители которого были такими богатыми, что смогли отправить его учиться в частную школу и даже купить ему мопед «Веспу». Он носил бейсболки с безукоризненно закругленным козырьком, сверхширокие джинсы и даже настоящие кроссовки «Адидас», а не дешевую подделку с базара. На своей «Веспе» он носился так быстро, как только мог, по нашим пыльным улицам, поднимая при этом адский шум. Саида, девочка с ногами — «сахарными столбами», влюбилась в Хишама.
Один раз она даже взяла напрокат мопед «Веспу» и помчалась следом за ним до самого игрового салона на пляже, где тусовались мальчики, покрывавшие свои волосы таким количеством геля, что при большой жаре он капал им на плечи, а девочки появлялись с такими прическами, с такими светлыми и гладкими волосами, какие можно было увидеть только на обложках иностранных журналов мод в газетных киосках. Хотя Саида тоже велела парикмахеру осветлить ей волосы, но у нее получился только светло-коричневый цвет, и Хишам вообще не обращал на нее внимания. Он был не только очень богатым, но еще и заносчивым.
Каким-то образом Саиде удалось раздобыть его номер телефона. Она решила позвонить ему домой, то есть она решила, что я должна позвонить ему домой. Я не возражала, поскольку надеялась, что если дело у Саиды и Хишама сладится, то тогда, может быть, ко мне вернется Мохсин.
Мы разрабатывали эту акцию тщательно, почти как в генеральном штабе. Целыми днями мы работали над текстом, который я должна была прочитать Хишаму. Затем мы раздобыли монетки для телефона-автомата в магазине всяких мелочей на углу. Из дома Саида не могла позвонить, потому что ее мать поставила замок на диск для набора номеров.