И я от милых южных дам,
От жирных устриц черноморских,
От оперы, от темных лож,
И — слава богу — от вельмож
Уехал в тень лесов тригорских,
В далекий северный уезд,
И был печален мой приезд.
Здесь поэт попадет в клещи полицейского и духовного надзора: стоит Ивану Пущину появиться в его доме, как не замедлит прибыть архимандрит Святогорского монастыря Иона, и Пушкин спешно выложит на стол Жития святых, чтобы подчеркнуть свое благочестие, и монах удалится, получив порцию чаю с ромом и разузнав о приезжем все, что можно…
Спор на площади
Время шло, грянуло 14 декабря 1825 года. Несколько десятков декабристов повели за собою на Сенатскую площадь тысячи солдат, повели, чтобы переменить жизнь и историю своей страны.
Пушкин находился от них в 300 верстах, но около памятника Петру Великому в тот морозный день появляется немало его друзей, в том числе два лицеиста-одноклассника — Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер.
Новый царь Николай I растерян, он пытается уговорить бунтовщиков, но для этого власть должна иметь моральный авторитет.
Меж тем толпы народа явно сочувствуют декабристам и бросают поленья в полки, что держат сторону Николая.
Генерал Милорадович, петербургский генерал-губернатор, подъезжает к мятежникам и пробует их уговорить. Солдаты не шелохнулись. Генерал смертельно ранен пистолетным выстрелом Каховского. Подъезжает другой генерал, затем пробует воздействовать на противника брат царя, великий князь Михаил: все тщетно!
Остается последнее моральное средство — церковь. Сейчас будет произведен экзамен, чей дух крепче: у тех ли, кто читает «Гавриилиаду», или у тех, кто ее запрещает.
Одного из генерал-адъютантов срочно посылают за митрополитами. Генерал буквально врывается в придворную церковь, где петербургский митрополит Серафим и киевский митрополит Евгений готовятся начать благодарственное молебствие в честь благополучного воцарения нового императора. Серафим уже надел облачение зеленого, узорчатого бархата, Евгений в бархате пунцовом; приготовлены и необходимые для торжества бриллиантовый крест, украшенная бриллиантами митра…
«Поскорее, — кричит генерал, — время не ждет!»
Озадаченных стариков сажают в карету, генерал вскакивает за запятки — и через несколько минут они прибывают на Сенатскую площадь. Митрополиты вышли и оторопели при виде войск, от грохота стрельбы… Настолько оторопели, что вернулись в карету и попытались скрыться, однако царь Николай I был начеку и тут же пресек эту попытку, послав наперерез одного из главных своих приближенных, генерал-адъютанта Васильчикова. Со слезами отчаяния он буквально заклинал митрополитов выполнить приказ царя.