Речной есаул адских кровей не посмел закурить в присутствии праведника и вывел «Герцогиню» на шоссе.
Тягач взревел и тяжко полетел от всей души – по настоящей-то дороге.
– Ба… отец… господин Илларион! – вымолвил я наконец. – Я ничего не понимаю. Что у вас творится? Что с Россией? Почему сикхи? Кто-нибудь мне объяснит?
Отшельник задумался.
– Зачем мятутся народы? – сказал он наконец. – Объяснил бы тебе спидометр чуткий, да глуп он, ибо прибор суть. Мнилось Роману, что бежал он от мира, ан мир его и поймал! Горе проспавшему перемены! Будет теперь тыкаться наугад, яко слепород… Эх, чего там – сыплются кости наши в челюсти преисподней!
Вскоре новодельное шоссе влилось в федеральную дорогу: побежали навстречу разные экипажи, дивясь «Герцогине», засигналили сзади недовольные, намекая на обгон.
Я пытался по виду автомобилей оценить прошедшие перемены, но в иномарках разбираюсь слабо. Все они для меня – «ренаулты и пеугеоты».
Но разинуть рот всё равно пришлось, когда обошёл «Герцогиню» самый настоящий лондонский даблдеккер. Уж его-то и самый тупой узнает! Двухэтажный автобус мотало в стороны со страшной силой.
– Это как понимать? – спросил я. – Ему же нельзя с такой скоростью… Он же опрокинется на повороте!
– Их в Британии-то уже давно списали, – сказал Денница. – А ребята из здешней мэрии по дешёвке приобрели. Хорошо им тогда прилипло…
Мы миновали бетонные буквы городской границы. На холмах по обе стороны дороги разбросаны были двухэтажные коттеджи разной степени достройки.
– Тут мы, пожалуй, и сойдём, – сказал молчальник. – Конец, Роман Ильич, моему обету…
Я хотел наконец спросить, откуда анахорету ведомо моё имя, но Илларион продолжал:
– Всего я вам объяснить не смогу, помните только, что в мире, который вы столь отважно отвергли, произошли великие изменения. По сравнению с ними и перестройка, и революции всякие – прах. Болтуна лукавого не слушайте – он и сам ничего толком не понимает. Как, впрочем, и подавляющее большинство людей. Сами в конце концов разберётесь и сделаете выбор… Главное – не бойтесь. Совесть подскажет, а разум направит… Меня же во всякий вечер можете обрести в ночном клубе «Софья Власьевна» – уверен, что его вы найдёте наверняка… Подвиг мой закончен, и спасаться мне уже не надо…
– А от чего же вы спасались, батюшка?
– Да никакой я не батюшка, – сказал молодой старец. – И спасался я в скиту, понятное дело, от армии. А теперь, – он посмотрел на часы, – всё. Двадцать восемь как одна копеечка.
– С днем рождения, мсье Илларион, – сказал я.
– Спасибо, – отвечал анахорет и медвежий пастырь. – В миру я известен как Алёша Чумовой, вокал и этническая перкуссия. Главное – не верьте никому, кроме себя. Великое смятение в душах, и всяк свою правду правит…