Я закричала. Бросилась к краю крыши. Мисс Фрост поднялась на ноги и подбежала ко мне. Луна заливала землю внизу серебристым сиянием. Я ожидала увидеть искалеченное тело мисс Олвейс. Но она не лежала безжизненной грудой на земле. Она летела, вытянув руки в стороны, её юбки раздувались будто паруса. Плавно приземлившись на посыпанную гравием подъездную дорожку, она присела, с лёгкостью выпрямилась и бросилась к тёмному экипажу, ожидавшему на лугу. При её приближении дверца распахнулась. Мисс Олвейс запрыгнула внутрь, возница хлестнул четвёрку лошадей, карета рванула с места и скрылась в лесу.
Мисс Фрост крепко схватила меня за плечи и развернула к себе:
— Послушайте меня, мисс Покет. Не отдавайте ожерелье Матильде. Оно несёт страшное зло. Оставьте камень себе, мисс Покет. Оставьте его себе и уходите отсюда. Я найду вас.
— Найдёте? Но где вы будете меня искать?
— Вы верите мне, мисс Покет?
— Разумеется, нет! — выкрикнула я ей в лицо. — Я не имею понятия, что тут произошло. Я не имею понятия, кто на самом деле вы или мисс Олвейс. Почему она не сломала себе шею, когда спрыгнула с крыши? Где этот другой мир, о котором вы обе без конца твердите? Что происходит?
— Примерив ожерелье, вы вступили в войну, мисс Покет. А теперь делайте как я сказала: возьмите камень и уходите.
Она отпустила меня, убрала меч в ножны на поясе и вспрыгнула на парапет.
— Куда вы?! — закричала я.
— Прикончить вашу подружку. — И она спрыгнула с крыши.
Я проследила взглядом её полёт. Она летела изящно и легко, как орлица. Её причёска развалилась, и волосы реяли позади мисс Фрост как алые ленты. Легко опустившись на землю, она побежала к конюшне. Несколько мгновений спустя оттуда галопом выбежала лошадь. В седле сидела мисс Фрост. Конь стрелой пересёк открытое пространство и пропал из виду под сенью деревьев.
— Погодите! — отчаянно закричала я ей вслед. — Вы рассказали мне не всё, что знаете! Кто была моя мать? Скажите мне, кто я?
К тому времени, когда я спустилась с крыши, гости уже разъехались. Все следы затворщиков исчезли. Я подслушала, как две служанки шептались на площадке — похоже, после злоключения с тортом праздник так и не заладился. Именинница убежала наверх, заперлась у себя и согласилась выйти, только когда ей пообещали новую лошадь.
Когда я сошла по парадной лестнице, слуги уносили из зала блюда с едой и недопитые бокалы. Некоторые с осуждением косились на меня. Словно это я испортила праздник. Возможно, так оно и было. Но меня это уже не волновало. Моя мать мертва. И покуда мир отказывается объяснять мне, кто она была, я не буду задавать вопросы. Мне всё равно.