Одна из самых красивых невест. Такой подарят белые тюльпаны — восхищение невинной, нежной красотой. Да, не страстная леди, как Дейдра, например. Дейдра — огонь. А эта сама — нежный цветок.
— Эвелин, — наконец выдохнула Кори, решительно поднимая на меня глаза. — Я хотела с тобой поговорить, потому что увидела кулон с рубином. Красный камень. Прости, мне очень стыдно об этом говорить, да и ты, наверное, не хочешь обсуждать. Но мне больше не к кому пойти. Некого спросить.
Если дело в красном камне, то вряд ли я чем-то смогу помочь. Получила-то его не в благодарность за прекрасно проведенную ночь. Хотя ночь, может, для Арейша и была прекрасной, только все равно немного не в том смысле, в каком принято.
Но Кори смотрела на меня так умоляюще, что я просто не смогла сразу ее разочаровать.
— Так что ты хотела?
— Узнать хотела! — нервно воскликнула она. — Каково это? — И тут же затараторила, испугавшись своих же слов: — Я… ты не подумай, это не наглость и не любопытство. Просто мы с одним шиагом познакомились. Он цветы мне дарит. Каждый день. Много-много цветов, особенно белых тюльпанов. И по вечерам мы с ним общаемся. Он… он в последнее время все больше намекает, что хотел бы… хотел… — совсем засмущавшись, Кори замолчала. Только смотрела испуганно на мой кулон.
— Хотел бы с тобой переспать? — уточнила я. Нет, ну мало ли, вдруг она о чем-то другом говорит.
— Да! — она снова вцепилась в юбку платья.
— А ты сама-то этого хочешь?
— Я… я не знаю. Мне страшно. Хотела спросить у тебя. Это сильно страшно?
Ох, как же сложно. Понятия не имею, насколько страшно! Когда сумасшедший шиаг наступает, грозясь тебя изнасиловать, — да, страшно. Ну а само действо — кто его знает. К счастью, пока обходилось.
Я постаралась вспомнить все любовные романы, какие довелось прочитать. Вроде бы там описывалось, что героиня взлетала к небу от счастья и восторга. Когда Халраш на меня наступал, мне взлететь не хотелось. В окно, конечно, вылетела, но вряд ли это то самое.
— Кори, послушай. Тебе этот шиаг вообще нравится?
— Я… он… Эвелин, ты же знаешь… — девушка стушевалась, в глазах затаился испуг.
— Знаю что?
— Мы не можем… говорить о шиагах так…
— Так — это как? Кори, ты же совсем ничего не сказала!
Она вжала голову в плечи, вся скукожилась и прошептала:
— Не уверена, что нравится… — Потом выпрямилась, снова решительно на меня посмотрела, сказала уже громче: — Шиаги — это счастье, высшее благо. Мы должны любить тех, кто обратил на нас внимание.
О боги… Я с трудом подавила мученический стон, но глаза все же закатила.