— Вы упрячете меня в камеру? — испугался Санджай. — При отсутствии против меня каких-либо улик?
— Улики пока что отсутствуют, чего не скажешь о ряде серьезных предположений. Поэтому в ожидании адвоката, который вас вызволит, вам придется познакомиться с гостеприимством нашего участка.
— У меня физиономия прожженного преступника? — с вызовом спросил Санджай.
— Милый мой, если бы такие физиономии существовали в реальности, мое ремесло значительно упростилось бы. Признаться, кое-что вызывает у меня сомнения… Чтобы навлечь на себя такую кучу подозрений, надо быть непроходимым болваном, а вы скорее хитрец…
Пильгес приказал Санджаю следовать за ним. Подозреваемому предстояло сообщить все свои данные и дать себя сфотографировать.
— Я думал, что виновного обычно выдает мотив.
— Ожерелье такой стоимости — чем не мотив?
— Что я, по-вашему, сделал бы с ожерельем?
— Скупщик краденого предложил бы вам половину цены. Поверьте, если бы я располагал такой суммой, то придумал бы, на что ее употребить. Сколько нужно трудиться лифтеру, чтобы заработать четверть миллиона долларов?
— Не знаю, как лифтеру, а мне не так уж долго.
Полицейский злобно зыркнул на Санджая и передал его двум сотрудникам в форме. У него сняли отпечатки пальцев, потом сфотографировали в профиль и анфас.
Санджай заикнулся было о своем праве на телефонный звонок, но полисмен молча запер решетку камеры.
Утренняя суматоха улеглась, и Дипак уже готов был перевести дух, когда завибрировал его телефон. Он вздохнул и поехал на девятый этаж.
— Вы не едете вниз? — спросил он ждавшую его Хлою.
— Не могли бы вы, уходя сегодня вечером, оставить этот конверт у вас на конторке, на виду?
Поблагодарив Дипака, она закрыла дверь. Он не стал задавать вопросов. Следующий час он не отрывал глаз от имени своего племянника на врученном ему Хлоей конверте.
В шесть часов вечера на углу Бликер-стрит и 10-й улицы остановилось такси. Из него вылез Сэм в сопровождении юриста фирмы.
— Повторяю в последний раз… — прошипел он, направляясь к полицейскому участку.
— То, чего вы от меня требуете, полностью незаконно!
— Будет незаконно, если вы не справитесь с вашей ролью.
— Поймите, я не адвокат!
— Но изучали право и теперь его практикуете. Или я не прав?
— Это не значит, что…
— Сейчас значение имеет только одно: чтобы мой друг был немедленно — немедленно, слышите? — вызволен из камеры, для чего вы выдадите себя за адвоката, спросите, в чем его обвиняют, напомните, что у них нет никаких улик против него и, следовательно, никаких оснований лишать его свободы. При необходимости вы припугнете их жалобой судье. В результате он окажется в наших жарких объятиях.