— Что, если я приглашу вас обоих в ресторан?
— Насколько я знаю, сегодня не четверг, — ответил Дипак.
— Отличная мысль! — вмешалась Лали. — Куда пойдем? Так хочется разнообразия! — Она выразительно покосилась на мужа.
— Лично я голосую за американскую еду, — заявил Санджай.
Дипак обреченно вздохнул и стал убирать посуду обратно в буфет. Сняв с вешалки у двери свой плащ, он замер в ожидании. Лали отложила вязанье и подмигнула племяннику.
— Это близко, в трех кварталах отсюда, — сообщил Дипак, возглавив шествие.
На перекрестке Лали вышла на мостовую, не обращая внимания на красный сигнал светофора. Дипак остался на тротуаре и удержал за воротник племянника.
— Как все прошло с мисс Хлоей?
— Я посадил ее в такси. А что?
— Ничего, просто… она спрашивала меня про тебя.
— О чем она спрашивала?
— Это тебя не касается.
— Почему не касается?
— Мой лифт — как исповедальня: я свято храню профессиональную тайну.
Зажегся зеленый, и Дипак зашагал вперед как ни в чем не бывало. Немного погодя он задержался перед разноцветной витриной ресторана «Los Camaradas».
— В этом квартале преобладает пуэрто-риканская кухня, — предупредил он и толкнул дверь.
В доме № 12 по Пятой авеню Ривера включил под крышкой конторки радиоприемник, поймал трансляцию хоккейного матча и погрузился в чтение полицейского романа. Ночь принадлежала ему.
Бронштейны давно вернулись домой.
Уильямсам в квартиру № 7 доставили два ужина: китайский для мужа, сочинявшего у себя в кабинете очередную колонку, и итальянский для жены, рисовавшей у себя в мастерской. Риверу это навело на мысль, что ксенофобия не мешает им наслаждаться чужеземной кухней.
Мистер и миссис Леклер смотрели телевизор у себя в малой гостиной. Когда кабина лифта проезжала мимо их этажа, был слышен звук телевизора: супруги всегда делали звук громче, когда занимались любовью.
Хаякава покинули город в самом начале весны и вернутся только осенью: у них дом в Кармеле, в Калифорнии.
Моррисон, владелец квартиры № 3, был в театре — в опере или на спектакле, куда отправлялся каждый вечер; после представления он неизменно ужинал в «Бильбоке» и возвращался мертвецки пьяным к 23 часам.
Зелдоффы вообще не выходили из дому, разве что на вечернюю службу в церкви по большим праздникам. Миссис Зелдофф читала вслух книгу о жизни мормонов, супруг слушал ее, томясь от скуки.
Что до Грумлата, то он давно покинул свой офис на втором этаже. Они с Риверой почти никогда не пересекались, разве что в первой половине апреля, когда бухгалтер работал допоздна. Он шутя называл это время своим высоким сезоном: его клиентам необходимо было отправить налоговые декларации до 15 апреля. Напряженным периодом был также декабрь — месяц рождественских подарков.