— Я уже несколько часов безуспешно пытаюсь это сделать.
— Понимаю, — молвил со вздохом Дипак. — Вы хотите, чтобы этим занялся я.
— С вашей стороны это было бы весьма любезно. К тому же это в ваших интересах.
— Я сделаю все возможное, — пообещал Дипак.
— Действуйте, и поскорее, мне платят не за то, чтобы я разбирался с подобной ерундой.
Грумлат вернулся к себе в офис, а мрачный Дипак спустился в холл. Не дожидаясь распоряжения бухгалтера, он сам попытался решить насущный вопрос, и друзья в профсоюзе подтвердили его опасения. В городе ускоренно строилось жилье и образовался дефицит даже портье и привратников, не говоря уж о специалистах, умевших управлять старинными лифтами: искать их все равно что пытаться найти жемчужину в раковине обычной мидии. Грумлату не перезванивали из профсоюза, потому что Дипак попросил друзей о небольшой услуге, хотя понимал, что его уловка в лучшем случае позволит отсрочить неизбежное. Проехать еще 862 километра по вертикали и войти наконец в книгу рекордов — не так уж много он хотел от жизни, притом что до сих пор довольствовался тем, что она ему давала, и не требовал надбавок.
Для порядка он выждал час, затем отправился к бухгалтеру и заверил его, что в профсоюзе полностью осознают серьезность их положения и постараются помочь: они уже ищут подходящего человека. Пока же он, Дипак, согласен трудиться и по вечерам, дабы облегчить всем жизнь.
— Тогда сами договаривайтесь с Риверой, чтобы ваши сверхурочные оплачивались из его зарплаты. Надеюсь, вы понимаете почему: расходы на это здание и без того излишне высоки.
— Вам не придется мне доплачивать, — успокоил Дипак Грумлата перед уходом.
Санджай узнал ее издали — по длинному красному пледу, которым она укрывала себя от пояса до самой земли. Этот плед заменял ей половину одежды.
Опустившись рядом с ней на скамейку, он стал слушать трубача, игравшего «Сент-Луис блюз» Хенди.
— Не мне же начинать разговор при каждой нашей встрече! — не выдержала Хлоя.
— Вот вы его и начали, — рассмеялся Санджай.
— Вы чем-то озабочены.
— С чего вы взяли?
— Я психотерапевт.
— И по совместительству актриса?
— В Нью-Йорке иметь единственную профессию — непозволительная роскошь.
— Ваши прекрасны, и та и другая, хотя высокий спрос на психотерапевтов, по-моему, тревожный знак. По мере роста городов человеку все труднее найти внимательного слушателя.
— Вы здесь случайно? — спросила Хлоя.
— Нет, специально. Я надеялся увидеть вас.
Она отвернулась и уставилась на трубача.
— Не врите, вы здесь ради него.
— Я раздумывал, как бы поступил на моем месте отец. Мне нужна была примета, знак, — проговорил он, любуясь огромным китайским вязом.